Другой мир (СИ)

Увы, ни записок, ни цветочка или презента от господина Воронова не оказалось. Так же и личного визита врачеватель не совершал. Глаша клялась и божилась, что не могла никого пропустить, а все письма и приглашения Островская быстро проглядела и не стала читать.

— Хозяйка, ужин-то подавать? — в очередной раз спросила служанка, когда кукушка прокуковала одиннадцать раз. — Не убивайтесь вы так по странному господину. Ваш отец велел следить, чтобы кушали хорошо, да сил набирались, а то смотреть больно, кости да ребра торчат.

— Принеси кофе и пару булочек, — буркнула Кати, мысленно прикидывая, что ее еще гнетет в этой ситуации.

Сделав глоток кофе, девушку прошиб холодный пот. Ее бывший жених тоже не появился, а он должен был это сделать, чтобы окончательно в их отношениях поставить точку. Вчера-то вел себя неадекватно, перебрал и претензии предъявлял, а Саша его здорово проучил. Мог поручик затаить обиду? Естественно! А как бы он сумел Воронова отыскать? Если только через полицейский участок. Она сейчас тут сидит, а эти двое вполне могут на дуэли биться, с них станется. И как тут уснуть, а еще сил набраться? Ей даже показалось, в месте, где находились шрамы стало ныть и пульсировать. Даже в ванную комнату сходила и проверила не проявилось ли уродство. Но, нет, кожа бархатная и тонкая, цветом отличается от остальной. Единственное, что ей не понравилось, слишком она бледная и отличается по температуре от остального тела. Еще и сил магических не осталось. Куда только все подевались?

— Необходимо хоть немного выполнить требования моего врачевателя, — пришла она к выводу и переодевшись юркнула в постель. — Эх, жаль, что запаха Саши не осталось, — буркнула девушка, вдыхая аромат свежего белья. — Ладно, завтра продолжу его искать, надеюсь, папенька поможет, — буркнула Островская и продолжила: — А когда отыщу, то все выскажу! Вот нельзя так поступать с благородными дамами! — она вздохнула и заставила себя произнести заклинание сна.

И сразу же пришли видения, да такие, что ей даже во сне стало стыдно, когда вспоминала, какие непотребства они с Сашей вытворяли в этой самой спальне и не только на кровати.

* * *

Повествование от лица господина Воронова.

Когда поговорил с зельеваром, сразу же все объяснил графине. Ничего не скрывал и не давал надежду. Ситуация и в самом деле критическая и не факт, что с сегодняшним своим уровнем силы получится задуманное. А если еще вспомнить, что в ходе магического лечения есть различные пути и ответвления, то и вовсе все под вопросом. Сколько активированных рун выдержит организм Завьялова? Какие именно заклинания помогут? Как быстро получится избавиться от темного заклинания, поразившего источник? Нет у меня на это ответов!

— Господин Воронов, вы так уверенно обо всем говорите, что меня дрожь берет, — держа на лице невозмутимую маску произнесла Анна Олеговна. — Уверены ли, что другого метода лечения нет?

— Почему нет, — пожал плечами, — он существует. Достаточно найти того, кто наложил это заклятие, чтобы он его рассеял или отозвал. Если же этого темного мага уже нет в живых, то его родственника с таким же даром. При последнем варианте не так-то просто уничтожить заклинание, но есть несколько методов. Самый легкий — заключить договор о прощении. Но, как понимаю, это нам недоступно.

— А что, если об этом переговорить с поручиком Сазоновым? Вдруг он сумеет отыскать кого-нибудь из клана темного мага? — ухватилась за мою идею графиня. — Неужели никого из близких врага не осталось?

— Вы разумная женщина, — покачал я головой, — представляете сколько потребуется времени, даже если Илья Викторович знает с кем и из какого клана они сражались.

— Александр Иванович, но ваша оценка на успех врачевания, как сами выразились, составляет пятьдесят процентов, а это меня не устраивает, — хмуро произнесла графиня.

— Анна Олеговна, воля ваша, — развел я руками, начиная уставать от этого разговора. — К моему сожалению, Петру Денисовичу осталось пара недель жизни, если не меньше. Подумайте, ни на чем не настаиваю.

— Сколько у меня времени? — поинтересовалась моя собеседница, находясь в сильном напряжении, но все так же стараясь держать лицо.

— На раздумье? — задумчиво спросил и сразу же ответил: — Минут пятнадцать, а потом я откланяюсь.