Другой Мир. Зеркало Темновита

Первые лучи утреннего солнца стали постепенно проникать в комнату. За окном слышался щебет воробьев, которые метались с ветки на ветку дерева, что росло рядом. Ирийзар лежал одетым, в ожидании когда услышит шаги Проторея, выходящего из соседней комнаты. И вот, наконец, этот момент настал. Ирийзар поднялся с кровати и вышел за дверь. Святой отец стоял посреди коридора, потягиваясь и зевая, всё в той же рубахе, в которой встретил Ирийзара вчера вечером. «Смотрю тебе не спится, в такую рань встал. Проголодался наверное? Сейчас пойдем в поварню, там хозяйка нас, надеюсь, накормит чем-то достойным. Достойным для такого чудесного утра! Впервые за последний месяц я так хорошо выспался. Игоша сегодня ночью не беспокоил, может успокоился наконец», – сказал Проторей, поглаживая свою лысину. «Думаю вряд ли. Откуда здесь игоша вообще взялся? Не могли бы Вы мне поведать святой отец?» – спросил Ирийзар. «Ну коли так интересно, то слушай. Была у нас здесь одна мирянка, помогала по церковному хозяйству, убиралась, за курами смотрела, в общем хорошая такая девка была, звали Балемила её. Ну и как-то стали замечать, что сама она вроде такая же худая, а брюхо-то растёт. Оказалось, беременная она. Отец кто, так никому и не сказала, то ли кто по любви с ней лёг, потом бросил, то ли против воли её это произошло, не знаю подробностей. В общем пришло время, она бедная всё никак разродиться не могла, а когда ребеночек появился на свет, испустила дух. Да и он вслед за ней, один вздох сделал и всё, даже не закричал. Уж мы с матушкой его пытались как-то в чувства привести, а всё бес толку. Не успели окрестить его, вот и похоронили в яме, возле южной стены. Здесь рядом закопали. На кладбище как его хоронить, если не крещён был. Люди не одобрят. Ну, а неделю спустя, потом, вот начал он выть здесь по ночам, да проказы всякие мелкие творить. Не знаю, как теперь от него избавиться. Игошу кроме мамки родной, кто теперь успокоит? А она мёртвая, похоронена на здешнем старом кладбище. Помню крест такой красивый, резной с узорами из дерева на её могиле, ей кто-то из селян сделал тогда. Имя на нём покойной вырезал. Хорошая была девка, жалко её». Ирийзар ничего не сказал в ответ, просто кивнул головой. «А ночью крик человеческий, на улице не слышали?» – спросил он Проторея. «Нет, ничего не слышал. Пьянчуга может какой орал. Бывает, заходят такие, милостыню просят, а самим-то бутылку скорее взять потом в корчме12. Я всё равно никогда не даю». «Наверное всё же приснилось», – подумал Ирийзар и пошёл в след за Протореем в поварню.

*******

Маленький мальчишка бежал что есть мочи по пшеничному полю, его дыхание было прерывистым, воздуха не хватало, силы тоже уже были на исходе. Краем глаза он увидел, как мимо пролетел камень, потом следом ещё один, уже совсем рядом с его головой. Вдруг он почувствовал резкую боль в правом плече, один из брошенных камней нашёл свою цель. Боль была острая, она пронизывала его руку и верхнюю часть тела, но он не останавливался, продолжая бежать. Сзади слышались голоса его преследователей. Это тоже были дети, но постарше, несколько мальчишек лет двенадцати или тринадцати. «Стой сопля! Не убежишь! Догоним, хуже будет!» – кричали они и кидали в него камни. Одеты ребята были в рваную старую одежду, похоже кем-то уже ношенную до этого. Маленький мальчик же, напротив, был одет опрятно и довольно хорошо, но без излишеств. Подходил к концу месяц червец13 и золотые колосья пшеницы уже были достаточно высокие. Из-за маленького роста ему было сложно видеть куда бежать, он двигался наугад. Вдруг перед ним возник ещё один мальчишка и присев, выставил ногу. Он видимо уже поджидал его, затаившись в рослой пшенице. Маленький мальчик не успел вовремя перепрыгнуть неожиданное препятствие, споткнулся и кубарем покатился по земле. Пришло очень грустное и страшное ощущение, что бежать и сопротивляться он уже не сможет. Мальчик лежал на помятой пшенице и смотрел в голубое небо, когда его окружили лица других детей, смотрящие на него сверху. «Говорили тебе догоним», – сказал один из них и пнул мальчишку по ребрам. «Давай снимай с него ботинки и рубашку. Сам не захотел отдавать, заберем так значит», – сказал другой, что был постарше, видимо главный в этой троице. «Сумку и карманы проверьте, наверняка там что-то есть», – продолжил он. «У новеньких всегда что-то есть», – сказал третий и ухмыльнулся, наклоняясь над мальчиком. Он уже начал протягивать руки к сумке, которую крепко держал мальчишка на земле, когда раздался свист в воздухе и камень угодил ему прямо в лоб, разбив бровь. Схватившись за голову руками и корчась от боли, он отвернулся и начал громко ныть, пытаясь сдержать струящуюся кровь. «Оставьте его в покое, ублюдки!» – раздался голос. Это была белокурая девочка лет десяти, в одной руке она держала камень, а в другой длинный нож, который стащила из поварни в приюте.