Другой остров Джона Булля

владеть люди чести, то пусть это будут люди со способностями. Если нет

людей со способностями, пусть это будут люди с капиталом. Кто угодно,

только не Матт, у которого нет ни чести, ни способностей, ни капитала

ничего, кроме алчности да готовности день и ночь копать землю голыми

руками. Доран. Ну, не все же мы такие трухлявые старые грибы, как Матт. (Благодушным

тоном, обращаясь к объекту этой лестной характеристики.) Правда ведь,

Матт? Ларри. С точки зрения требований современного хозяйства и вы, Барни,

немногим лучше. Все вы дети; мир больших дел, к которому я принадлежу,

прошел мимо вас и оставил вас позади. Да и вообще мы, ирландцы, не

созданы возделывать землю и никогда не умели толком это делать. В этом

мы сходны с евреями: всевышний дал нам мозги и повелел возделывать их,

а глину и червей оставить в покое. Отец Демпси (с кроткой иронией). Вот как! Хотите сделать из нас евреев? Нет,

видно, надо мне самому вас по исповедовать. Вы, пожалуй, еще скажете,

что вы против отделения так называемой ирландской церкви от

государства? Ларри. И скажу. Почему мне не быть против?

Общее смятение.

Мэтью (озлобленно). Перебежчик! Ларри. Святой Петр - камень, на котором воздвигалась наша церковь, - был

распят вниз головой за то, что был перебежчиком. Отец Демпси (со спокойным достоинством, заставляющим притихнуть Дорана,

который уже готов был взорваться). Это верно. Придержи язык, Мэтью

Хаффиган; в тебе говорит только твое невежество. Предоставь твоему

пастырю договориться с этим молодым человеком. Ну-с, Ларри Дойл, за что

бы ни был распят святой апостол Петр, уж во всяком случае не за то, что

он был протестантом. Вы, может быть, протестант? Ларри. Нет. Я католик, достаточно разумный для того, чтобы понять, что

протестанты всего опасней для нас, когда они никак не связаны с

государством. Так называемая ирландская церковь сейчас сильнее, чем

когда-либо. Мэтью. Отец Демпси! Скажите ему, что мою бабку насмерть застрелил английский

солдат в Роскулене на улице, во время войны против десятины! (В

бешенстве.) Он хочет, чтоб пасторы опять брали с нас десятину! Он

хочет... Ларри (перебивая, с презрением). Брать с вас опять десятину! Да ее с вас

никогда и не переставали брать. Когда земля обходилась вам дороже?

Когда вы платили десятину пастору или когда вы те же деньги отдавали

Нику Лестрэнджу в виде арендной платы, а он потом жертвовал их в

церковный фонд? До каких пор вас будут околпачивать? Вам проведут новый

закон в парламенте - вы и рады и не видите, что этот закон ничего не

изменил, кроме покроя галстука на том человеке, который обчищает ваши

карманы. Я вам скажу, что я бы сделал, Матт Хаффиган; я бы заставил вас

платить десятину вашей собственной церкви. Я хочу, чтобы католическая

церковь была государственной церковью в Ирландии; вот чего я хочу. Вы

думаете, что я, католик, привыкший считать себя сыном великой и святой

церкви, могу спокойно смотреть, как она вымаливает кусок хлеба у таких

суеверных глупцов, как вы? Я хочу, чтобы она была вознесена над всякой

мирской заботой так же высоко, как она должна быть вознесена над

мирскими притязаниями и мирской гордыней. Да! И я считаю, что Ирландия

должна стать престолом святого Петра на земле и твердыней церкви,

Ирландия, а не Рим. Потому что Рим, сколько бы ни было пролито крови

мучеников, в сердце своем все же остается языческим; а в Ирландии народ

- это церковь, а церковь - это народ. Отец Демпси (удивленный, но крайне довольный). Ну-ну! Да вы еще хуже, чем

помешанный Питер Киган. Бродбент (слушавший Ларри с величайшим изумлением). Вы меня поражаете,

Ларри! Вот уж не ожидал, что вы так обернете свою мысль.

(Торжественно.) Я восхищен вашим поистине блестящим красноречием, но

заклинаю вас: не подрывайте великий принцип либеральной партии

независимость церкви от государства. Ларри. А я вовсе не либерал. Боже упаси! Церковь, независимая от

государства, - это худшая тирания, какую можно навязать народу. Бродбент (морщится). Ради бога, Ларри, не надо парадоксов, у меня от них

делается резь в желудке. Ларри. Поживите здесь, и вы увидите, что это не парадокс, а правда.

Посмотрите на отца Демпси! Вот он, пастырь независимой церкви - ему

нечего ждать от государства и нечего бояться; и в результате он самый

влиятельный человек во всем Роскулене. Здешний парламентский депутат

трясется от страха, когда отец Демпси косо на негот посмотрит.

Отец Демпси усмехается; нельзя сказать, чтобы такое

признание его авторитета было ему неприятно.

Оглянитесь на самого себя. Вы готовы десять раз на день поносить

епископа Кентерберийского, главу государственной церкви; а скажете вы

хоть слово, которое может не понравиться какому-нибудь нонконформисту?

Э, нет, поостережетесь! Консерваторы сейчас единственная партия,

свободная от поповского засилья, - простите за грубое выражение, отец

Демпси...

Отец Демпси снисходительно кивает.

...потому что только они не признают разделения церкви и государства и

могут помешать священнику стать епископом, если у него нет качеств,

нужных для государственного человека. (Умолкает.)

Все отупело смотрят на Ларри, потом на священника,