Другой принц (СИ)

Были у Кейтилин и амбициозные планы сломить волю лорда Тайвина, взяв в заложники последнего из оставшихся в Вестеросе его детей, но той же ночью, которую Тириону все же посчастливилось провести в теплой комнате, а не в темнице, Кейтилин пришла в голову неожиданная и удивительная мысль: а что если написать мужу в Королевскую гавань? Все-таки он десница и Защитник державы, прошел две войны, пятнадцать лет был Хранителем Севера – ну вот как безумная идея: вдруг он лучше нее знает, как разбираться с Ланнистерами и кого нужно брать в заложники?

Пока ворон летел туда и обратно да пока лорд Эддард хватался за голову, наконец осознав, как он распустил в своей семье женщин: обе дочки с одним паладином сбегают, жена ни с того, ни с сего заложников берет, - Тирион и мейстер Лювин мастерили седло для Брана, а Кейтилин постепенно замечала, что маленький Ланнистер неплохой человек, хотя и грубиян.

- Зачем ты решил помочь моему сыну, Ланнистер? – спросила Кейтилин, входя к мейстеру Лювину, и Тирион, чье широкое и близкое знакомство с женщинами не включало в себя вельможных дам и матерей семейства, совершил ошибку.

- Сердце мое полно нежности к калекам, бастардам и сломанным вещам, - трогательным голосом произнес Тирион, и Кейтилин вспыхнула как Дикий огонь.

- Так к кому ты причисляешь моего сына: к калекам или сломанным вещам? – потребовала Кейтилин, третье слово, за которое Тирион вполне мог улететь в окно и уже не вернуться, она великодушно не расслышала.

Шутку про то, что если безногий не калека, то он сам не карлик, Тирион пропустил, потому что в глазах Кейтилин он увидел лед, пропасти и безвременную кончину.

- Простите, миледи, - сказал Тирион, все же пытаясь выпутаться шутками. – Я плохой карлик и говорю иногда ужасные вещи. Я говорил много жестоких и злобных вещей о благородных лордах и дамах двора. Я желал смерти моему лорду-отцу и моей сестре, нашей добрейшей королеве-матери…

- Ну, может, ты тогда и не такой плохой карлик, - оборвала его Кейтилин. – Мейстер, когда седло будет готово?

- Ну вот кто так с миледи разговаривает? – с укором сказал Лювин, которому из-за оплошности Тириона даже не пообещали подарка за хорошую работу. – Это у нас с вами, лорд Тирион, утверждения делятся на ложные и истинные. А у леди Кейтилин они делятся на ложные и приятные.

- Государи мои, а я тут каламбур слышал, - вдруг подал голос молчаливый ражий конюх, который был позван притащить седло для модификаций, да так и остался, сгибал для мейстера и Тириона металлические детали голыми руками. – В чем сходство между судом лорда и куннилингусом? Одно лишнее движение языком – и ты в заднице.

Мейстер Лювин аж скорняцкий нож из рук от неожиданности выронил, а Тирион от смеха в клубок свернулся.

- Знаешь, Ходор, - первым пришел в себя мейстер, - вылечил я тебя, ты даже говорить начал. Но вот лучше бы ты молчал!

- Ходор, - развел руками Ходор, он всегда под дурачка косил, когда его ругали.

- А я тоже каламбур слышал в Штормовом пределе, который про лорда Ренли сочинили, - поделился с конюхом Тирион, раз уж конюх такой культурный и такие слова знает. – По морю идет клиппер, на клиппере шкипер…

На следующий день седло было готово, Ходор его лично на коня возложил и помог Брану в нем усесться – а с каламбуром и перепутал, и огорошил им присутствующих несколько невовремя. Был скандал, а ругали почему-то Тириона, с Ходора-то что возьмешь? Ходор!

Тирион после этого так и прослыл в Винтерфелле хорошим парнем, но большим грубияном. А об остальных его грехах как-то постепенно позабыли.

Лорд Эддард, так сначала и не собравшись с мыслями написать домой письмо, послал поискать недавно появившегося при дворе сказителя, обычно отвлекавшего десницу от тяжелых дум веселыми историями. Сказитель называл себя хронистом, хотя врал о прошлом напропалую, весом и аппетитом был похож на покойного короля Роберта и, судя по всему, знал куда больше, чем говорил, напоминая этим лорду Эддарду его доброго друга Хоуленда Рида. В историях хрониста были живы и Роберт, и Джон Аррен, и порой дурашливый сюжет этих историй оказывался не только лучше того, что действительно произошло, но и приносил деснице идеи про настоящее время.