Другой Путь

В ситуации, когда один партнер лидирует, а второй обеспечивает поддержку, прикрытие и защиту, очень важно избежать двух опасностей. Ведомый не должен полностью растворяться в личности ведущего, а ведущий не смеет подавлять ведомого. Эволюция должна распространяться и на того, и на другого. Тогда то, чего второй не добирает по линии аристономического развития, будет с лихвой компенсироваться работой Любви. И заслуга второго перед миром не меньше, чем заслуга первого, даже если со стороны это выглядит иначе. Я читал, что, согласно верованиям китайцев (а кажется, и иудеев) жене достается ровно половина блаженства, заслуженного мужем. Верно и обратное – если заботам Большого Мира служит жена, а муж ей помогает.

Конечно, в истории, да и в современности из-за общественного неравенства полов чаще всего великие деяния совершает мужчина, а вспомогательная роль достается женщине. Так жили великий писатель Федор Достоевский и великая жена (употребляю это словосочетание безо всякой иронии, а с благоговением) Анна Сниткина. Она умирила больную душу мужа, не подавив его гения; она создала ему идеальные условия для труда; она не жалуясь и даже не грустя принимала его слабости. Они были счастливы друг с другом, а миру оставили написанные книги – и детей.

Я очень хотел бы привести пример счастливой семьи, в которой главным деятелем являлась бы женщина, но не могу вспомнить ничего столь же масштабного и общеизвестного, потому расскажу историю малозначительную и, быть может, не совсем корректно иллюстрирующую мой тезис, зато она подлинная, я наблюдал ее собственными глазами. В будущем же – и скором будущем – по мере эмансипации полов, семейные пары, в которых жена заметнее и с общественной точки зрения «важнее» мужа, несомненно станут обычными.

История моя относится к первому разряду ННЛ – то есть, это настоящая любовь, возвышенная чем-то большим. Не великим, о нет, но безусловно выходящим за рамки счастливого мира для двоих.

Лет десять назад я познакомился с одной примечательной парой, приехавшей в столицу из провинции. Она была начинающей актрисой и, насколько я могу судить, подававшей большие надежды. Однако у С. имелся опасный для актрисы недостаток: она была слишком красива. До такой степени, что это затмевало ее сценический дар. Когда она входила в людное помещение, все начинали смотреть только на нее. Женщины – нервно, мужчины – мечтательно или жадно.

Меня, собственно, заинтересовала не С, а ее муж. Он совершенно терялся в тени ее сияния, на него редко обращали внимание, а если и обращали (обычно другие мужчины), то лишь как на досадную помеху. Это был молчаливый человек скромного положения и неприметной внешности. Многие считали его ничтожеством и жалели С. за мезальянс. Но, наблюдая за этой парой, я заметил, что между супругами существует некая невербальная, но понятная обоим коммуникация. Если кто-то из ухажеров делался слишком настойчив, актриса как-то беспомощно, растерянно смотрела на мужа, и тот немедленно приходил ей на выручку – чаще всего спокойно, уверенно и тактично, а если этого оказывалось недостаточно, мог и вступить в драку. Однажды я оказался свидетелем подобной сцены, в которой мужу-защитнику здорово досталось, и мне пришлось вправлять ему сломанный нос. Мы разговорились. Он сказал, что ему случалось, защищая «Сашуленьку», попадать и в больницу, но он не видел в этом ничего особенного. «Она – великий талант. Она – чудо божье, – убежденно говорил этот человек, улыбаясь окровавленным ртом, – и я счастлив, что нахожусь рядом, что я ей нужен. Без меня она пропадет». Он говорил, как она непрактична, как не может о себе позаботиться и какое наслаждение готовить ей еду, стирать и утюжить ее наряды, чистить ее маленькие туфельки. Видя ее на сцене, он замирал от восторга, не мог сдержать слез. И, конечно, был абсолютно убежден, что «Сашуленьку» ждет великое театральное будущее, как только публика разглядит под сиянием эффектной внешности гениальную актрису. Помнится, меня удивило, что не только муж, но и сама С. относились к ее поразительной красоте с некоторым даже раздражением.

Потом произошло то, чего все ждали. В С. влюбился народный артист, знаменитый кинорежиссер, предложивший ей главную роль в большой картине. Это был путь к быстрой и огромной славе. Но для того, чтобы получить роль, С. должна была сойтись с режиссером. У этого действительно выдающегося мастера, был, если так можно выразиться, свой художественный метод (впрочем довольно обычный в этом ремесле): он мог снять удачный фильм, только если состоял в любовной связи с главной героиней, иначе не загорался работой и ничего не получалось.

Между С. и ее мужем возникла ссора, в некотором роде уникальная. Он уговаривал ее уйти к режиссеру, «принести себя в жертву искусству». Она не соглашалась. Я был посвящен в эту странную коллизию, потому что супруг после того откровенного разговора считал меня своим единственным конфидантом и рассчитывал на мою поддержку.

Проку от меня не вышло. Я слушал, как они ругаются, и помалкивал.