Другой путь

Мы изучали изобретенные бог знает когда и кем «японские свечи» и чисто американские бары, мы до боли в глазах вглядывались в старые графики изменения биржевой стоимости бумаг какой-нибудь «Дженерал электрик» и пытались отыскать на нем «трэнды», «линии поддержки и сопротивления». Мы изрисовали карандашами десятки листков, вычерчивая типовые «фигуры» — «флаги», «двойные и тройные вершины», «плечи-головы», якобы позволяющие с определенной (для меня так и осталось тайной — насколько определенной?) вероятностью судить о дальнейшем движении рынка. Мы отслеживали изменения цен разных бумаг и искали корреляцию с объемами торгов на бирже по этим бумагам. Мы сравнивали среднедневные цены на акции трехмесячного периода с трехнедельным и приходили к выводу, что в точках пересечения этих линий курсовых изменений наступает переломный момент для рынков. Мы вычертили длинные портянки с двумя десятками наиболее употребляемых индикаторов — от примитивных средних, через стохастики к многоцветным боллинджерам и «аллигаторам». От кривых линий на графиках рябило в глазах, а в голове роились наивные идеи. О том, что механизм безубыточной торговли обзавелся таким богатым инструментарием, что предположения о могущих случиться убытках казались просто детской страшилкой для запугивания обывателей и придания веса и значимости биржевым деятелям.

Как вершину эволюции биржевой торговли и анализа нам представили волновую теорию Эллиота. И мы подивились причудливым изгибам человеческой мысли, поставленной на службу желанию быстро разбогатеть.

Как и все остальные способы прогнозирования, она предполагала учитывать множество параметров и выносить конечное суждение о размещении средств на основании «собственного опыта и субъективных ощущений».

— Если бы конструкторы в NASA[35] рассчитывали свои ракеты и шаттлы по таким правилам, какие придумали эти люди для размещения денег на рынке, — как-то раз задумчиво сказал Захар, — Армстронг никогда бы не попал на Луну!

— Откровенный бред, — согласился я. — Отмеряем микрометром, отмечаем мелом, рубим топором!

К нашему удивлению, таким образом строилась вся американская оценочная статистика: они сводили сотни переменных и данных в таблицы, строили графики, а получив результат, сравнивали его с мнением «экспертов»! И если полученный расчетами результат не совпадал с мнением «экспертов» — тем хуже для результата! Его просто корректировали в сторону «усредненного экспертного мнения»!

— Послушай, Сердж. — Мой друг называл меня уже совсем на американский манер. — Если все, кто крутится на бирже, играют по этим правилам, то уже сами правила диктуют ситуацию на рынке! Получается, что не собака крутит хвостом, а хвост — собакой.

И снова я не знал, что ему возразить. Особенно когда узнал, что котировка бумаги на рынке служит оценкой богатства компании, выпустившей эту акцию — капитализации. То есть если за день пять процентов бумаг сменили хозяев и при этом цена на эту бумагу выросла на пару процентов, то богатели и все остальные держатели этих бумаг! При том, что предприятие, выпустившее эти бумаги, не сделало в этот день ничего такого, что позволило бы говорить, что его капитализация[36] действительно и объективно увеличилась!

Еще чуть позже мы выяснили, что есть такие страшные звери — «маркет-мейкеры», бывшие, как правило, большими банками вроде «Морган Чейз» или «Уэллс Фарго», которые легко могут привести в движение весь рынок, ломая любые теории и умопостроения. Если им вдруг нужны деньги — они сбросят необходимый объем бумаг, обрушив рынок — и их это совершенно не будет беспокоить просто потому, что денег и бумаг у них очень много!

Как сказал нам наш преподаватель — Томас Лэйн-младший:

— Возможно, обладая миллионом долларов, даже десятью или сотней, вы кажетесь себе значительным человеком. Но помните, что для парней с Уолл-стрит вы просто самонадеянный мальчишка, которому мешаются деньги. И забрать их у вас — главная задача этих веселых ребят. В биржевой игре шансы на победу всегда выше у того, у кого больше денег. Это как скатывать снежный ком — чем он у тебя изначально больше, тем больше снега к нему прилипнет. Поэтому когда начинают ворочаться «большие парни» — лучше в это время держаться от рынка подальше.

Эта мысль крепко засела в моей голове.

А на следующий день Захар где-то нарыл интервью с Уорреном Баффетом — очень удачливым и популярным инвестором, прославившимся тем, что в кризис начала семидесятых скупил по дешевке несколько пакетов акций разных предприятий, в последующие годы взлетевших в цене многократно. Баффет оказался противником технического анализа: «Я понял, что технический анализ не работает, когда перевернул вверх ногами график изменения цен и получил те же самые результаты».

Томас Лэйн сказал, что если подходить к техническому анализу как к инструменту прогнозирования, то, конечно, ценность его стремится к нулю, потому что оперирует он уже произошедшими событиями. Но для того, чтобы оценить текущее состояние рынка — лучшего инструмента пока не придумано.