Другой путь

Я перебрал десятки вариантов размещения денег в акциях: от Apple Джобса и Intel Нойса и Мура до «Африки-Исраэль» Льва Леваева[42], но так и не обрел понимания, на чем можно быстро заработать. Потом я перешел к рынкам товарных и сырьевых фьючерсов[43], но хоть убей — не мог вспомнить, как будут вести себя соя, кофе и пшеница в ближайший год. Я помнил, что нефть должна вроде бы как начать дешеветь, но начинать с игры на понижение мне было страшно, потому что шорт[44] — это всегда работа с кредитом. А я не имел права потерять даже один доллар (мне так тогда казалось, потом это заблуждение рассеялось). Я всматривался в текущие котировки золота и понимал, что видел их с гораздо более длинными линиями времени, но также мне было видно, что золото — не тот инструмент, что позволит мне быстро показать прибыль. В золото следовало вкладываться года на три — до конца 87 года. После этого рубежа оно беспрестанно дешевело вплоть до начала двухтысячных годов. Потому что никому не было нужно: бум доткомов[45] в то время давал сумасшедшие возможности для быстрого обогащения. Но до этого бума нужно было еще дожить!

Захар не понимал моих метаний, ему казалось, что я придуриваюсь и слишком много задаюсь, чтобы внушить ему мысль о его ущербности и моей исключительности. Если бы это было так! У меня натурально трещала голова от раздумий.

Все началось, когда Сэмюэль Батт с похмелья решил, что ему пора съездить навестить свою старинную подружку в Скоттсберге. В тот день впервые выпал снег и дядя Сэм, протоптав в нем первую тропу до гаража, отправился на свое романтическое свидание в Индиану.

Мы с Захаром все утро что-то по мелочи мастерили, а после обеда я опять уселся изучать свои газеты и журналы. Сначала Майцев изображал вежливую увлеченность моими поисками и даже пробовал помогать, но статьи, фотографии, таблицы и графики мелькали перед нашими лицами, наводя на Захара «смертную тоску», от которой он вскоре и заснул.

Я уже совсем было опустил руки, когда на глаза мне попалась таблица с валютными курсами. Доллар стоил три с небольшим марки и должен был вскоре подняться почти к трем с половиной, чтобы потом — как обычно «внезапно» — рухнуть к начальному уровню. Все плохое всегда случается «внезапно», это «хорошее» нужно долго и старательно воплощать. Эта хрестоматийная история «долларового пузыря», надуваемого с самого 1980 года, графики которой были едва ли не в каждом учебнике по биржевому трейдингу, всплыла в памяти и, бросив на пол газеты, я помчался звонить Расселу. Я даже вспомнил даты! Примерно, конечно. Доллар будет лезть вверх весь февраль, в самом его конце ухнет вниз с уровня выше чем 3,45, затем, после нескольких отскоков, к концу апреля он будет стоить около 2,95! Сто пунктов за два месяца!

Пока я искал записную книжку, пока набирал номер — Захар меня догнал:

— Вспомнил?

Я, радостно осклабившись — словно умалишенный, получивший неожиданное разрешение выйти из психушки на волю, закивал головой, а в трубке услышал голос Чарли:

— Да! Чарли у аппарата! Если вы приятная блондинка, то давайте сразу перейдем к делу!

— Чарли! — горячечно заорал я. — Срочно запускай свои виртуальные офисы! Срочно!

— Что стряслось, Сардж? — спросил меня наш «технический консультант».

— Играем против немецкой марки!

— Мы не сможем играть по всем счетам против марки. Часть из них не может быть использована для валютных операций…

— Чарли, ты же прекрасно меня понял, — уже немного успокоившись, сказал я, — запускай в дело те депозиты, где эта операция возможна! Лезь в максимальное плечо. И не спрашивай объяснений ради всего святого! Делай!

— Подожди-ка… Я смогу разместить только сто тысяч, — что-то посчитав, сообщил Чарли.

— Пусть так. На остальное пока купи золото, — решился я.

— Да, сэр! — в манере американского морпеха ответил Чарли и отключился, спеша выполнить свое обещание — потому что до закрытия торгов оставалось меньше полутора часов.

Я положил трубку и посмотрел на Захара.

— Началось! — Я не верил себе, что наконец-то запустил ту машину, что придумал Изотов.

Захар, также переполненный чувствами, прошелся по комнате колесом и заорал:

— С почином нас, Глеб Егорыч!

Я показал ему кулак, чтоб внимательнее относился к конспирации, и опустошенно опустился на деревянный стул у телефонного столика.

— За это нужно выпить! — Захар уже бежал с кухни с бутылкой нелюбимого Сэмом бурбона, купленного однажды на пробу.

— Сопьемся, дружище, — предупредил я его, подставляя стакан под золотистую струйку кукурузного виски.

— Мы по чуть-чуть, — отмахнулся Захар. — Событие у нас с тобой не рядовое. Сегодня мы сделали первый выстрел в нашей войне. Главное, чтобы он не оказался холостым!

Мы успели выпить по паре раз, когда зазвонил телефон и пунктуальный Чарли доложил, что все сделано, распоряжения отданы и теперь остается только ждать. Он тоже поздравил нас с началом и сказал, что непременно сегодня вечером заглянет в бар к рыжему Джейку пропустить пару стаканчиков за успех.