Другой России не будет

Институты просвещения никуда не исчезли, но они начали мутировать, перерождаться. Вот и публичные библиотеки в современной России стали одна за другой превращаться в «информационно-досуговые центры», где библиотекари не помогают читателю, но оказывают услуги пользователю. Библиотекарь становится чем-то вроде продавца, а заведующая всё больше смахивает на менеджера по продажам.

Правда, библиотека осталась заведением некоммерческим, но общество потребления добралось и до неё. Казалось бы, какая разница библиотеке, много ли у неё читателей?

Можно ли судить о её работе исключительно по количеству посещений? Быть может, один читатель Флобера стоит сотни любителей «иронического детектива». Кто знает, возможно, Сервантес и Достоевский на запылённых книжных полках ждут нового Шукшина?

Каждый год библиотеки скрупулёзно подсчитывают количество посещений, начальство делает выводы, распекает нерадивых сотрудников, ставит новые задачи: повысить посещаемость, иначе урежем финансирование! И библиотекарям ничего иного не остаётся, как заказывать те книги, что пользуются спросом. Донцова, Дашкова, Устинова вытесняют бесполезных классиков с полок. Выживают счастливчики, включённые в школьную программу, остальных ждёт контейнер на помойке.

Год назад молодой критик Сергей Сиротин заметил, что, вопреки распространённому стереотипу, чтение Донцовой вовсе не безобидно: «Подземная вода литературы в лице Донцовой однажды может выйти наружу и затопить то, что построено на поверхности… В случае с Донцовой «ничего не читать» впервые становится намного полезнее, чем читать» (Сергей Сиротин. Картина мира по Донцовой // Континент. 2008. № 137).

Увы, эти слова относятся не к будущему, а к нашему настоящему. «Подземные воды» уже затопили наши библиотеки, погубив тысячи хороших книг.

Библиотекари, несогласные с этой системой, всё чаще покидают «информационно-досуговые центры», остаются библиотекари новой формации, которых не коробит требование оценивать книги, как коллекции нижнего белья, по году выпуска.

Кажется, ещё немного, и книги начнут расставлять не по тематике или алфавиту, а по цвету обложек: синенькие к синеньким, жёлтенькие к жёлтеньким.

А что же нам делать? Ведь помимо глупости начальства, неграмотности сотрудников есть и объективные обстоятельства: помещений-то не хватает, а новые книги надо где-то размещать.

Выскажу крамольную мысль: иногда лучше отказаться от пополнения фондов, чем выбрасывать на помойку хорошие книги. Библиотекари повсюду воюют за пространство.

Даже Британская библиотека как-то распродала бесценную коллекцию американской прессы, за что удостоилась сокрушительной критики Николсона Бейкера.

Последний обвинил и американских библиотекарей в преступлении: они микрофильмировали старые газеты, а сами подшивки потом выбросили. Но после нескольких громких скандалов варварство прекратилось.

Газеты продолжали переснимать на плёнку, но уже не выбрасывали, а подыскивали для них новые помещения. Какими же дикарями рядом с этими американцами выглядим мы, ведь в наших библиотеках подшивка газет или комплект литературных журналов первыми идут на свалку, только в лучших библиотеках их переводят на электронные носители, да и то выборочно. Наследие просвещения мы промотали раньше европейцев и американцев.

Но, может быть, попробуем сохранить то, что осталось?

На строительство новых книгохранилищ требуются большие деньги, на воспитание грамотных и ответственных библиотекарей ― много времени и сил. Но ведь есть простое решение, которое не требует особенных затрат. Не оценивать работу библиотекарей по «книговыдаче» и количеству посещений, а придумать другой критерий.

Например, богатство и разнообразие книжного фонда.

Впервые опубликовано на сайте Частный корреспондент (www.chaskor.ru)

Всё позволено

Классики и Уголовный кодекс

Любого русского классика в наши дни посадят в тюрьму. По 282-й статье. Первым сядет Николай Васильевич Гоголь. Ему компанию составят Достоевский, Пушкин, Лесков. Ни современная русская, ни современная западная литературы не подарят человечеству новых гениев.

Месяц назад Кирилл Анкудинов решил разобрать, чем настоящая русофобия Марины Палей отличается от мнимой русофобии Всеволода Бенигсена.

Я первым обвинил Марину в русофобии, но я же регулярно печатал в журнале «Урал» её эссе, рассказы и даже два романа, один из них, «Жора Жирняго», откровенно русофобский. Потому что художнику всё позволено. Если думаете иначе, вам вообще не следует читать хорошие книги.

282-я для Пушкина и Достоевского

Любого русского классика в наши дни посадят в тюрьму. По 282-й статье. От двух до четырёх лет. В лучшем случае он отделается приличным штрафом.

Не верите? Почитайте сами: