Другой (СИ)

Игорь всеобщий любимец: про него говорят, его любят, им восхищаются, его боятся. Спорить с Игорем?! Никто никогда не спорит с Игорем. Игорь цитирует Ницше и Шопенгауэра их же высмеивает. Говорил: "Никому не дано знать "зачем", по сему: вся философия — умничения дураков. Первый дурак, тот, кто скажет: "делай так, ибо это правильно". Как можно быть уверенным в решении, ответа на которое не знаешь?" — и так далее.

С ним ищут дружбы старшеклассники, девушки подкарауливают возле подъезда, дерутся за него во дворе и в школе. Но, что подкупало в нем лично меня, тогда?.. Кроме прочего, наверное, — сила. Нечеловеческая просто… Он рукопожатием — кисти в муку крошил.

Я себе не хотел признаваться, но завидовал ему. Даже где-то желал неудачи. И такое было. Никому бы не признался… Вот, тебе только.

Я был второй ученик в классе, выигрывал на всех олимпиадах, а Игорь не ездил, не любил. Я был самым высоким в классе, выше только Ульян, — такая машина, что… Я был лучшим, но только вторым лучшим — понимаешь?

Ладно, обо мне… Что еще, из детства? Что еще про Игоря? Говорил, что хочет остаться по середине, слишком многим интересуется, чтоб посвящать себя чему-то одному. И поменьше абстрактных идеалов. Есть: дом, семья, друзья и достаточно, и никаких сверхзадач. Я этого не понимал тогда: "а как же: перевернуть мир… великое предназначение… и все такое?" У Игоря своя философия. Во всем быть проще: в словах, в желаниях. Говорил: "банальность — есть истина!" Просил, говорить умно но просто.

Я прервал Сергея:

— Как Базаров у Тургенева: "Прошу, не говори красиво!"? Не ново, — говорю.

— Ммм… Похоже… Но это не плагиат… Нет… Он, такой вот и есть…

Сергей задумался, потом продолжил:

— Не можешь умно и просто, значит только просто — то же сойдет. И только свое. Можно и коряво но свое. Если кто-то выдавал чужое за свое, сразу ставил на место, высмеивал таких умников, что… Не хотел бы оказаться на их месте. Память хорошая, и он просто давил информацией: всегда куча примеров, сравнений… от древнего Рима и…

После седьмого класса Игорь увлекся единоборствами. Я конечно тоже, куда же он без меня. Вот, когда он стал легендой. Семиклассник дрался с мастерами спорта. Валил, таких кабанов, что… И по одному, и пачками, и никто не мог с ним справиться. Всякие криминальные дяденьки приезжали, ставки делали.

Половина ребят, что ходили в спорт зал занимались рэкетом. Конечно, ему предлагали, даже настаивали, но надо знать Игоря… Он и тогда их не очень любил! Сильно "не очень"…

А потом у него был разговор со мной. Мне нужны были деньги, проигрался тогда…(кстати больше не играл). Был такой — "Алик Боксер" — неприятный такой, и опасный. Только неделю у него поработал (деньги собирал), и Игорь узнал. Побил меня — гад. Две недели потом со мной не разговаривал. А Алику руку пожал, так что тот потом три месяца со спицами ходил.

С ним поговорили, но без угроз, так, предупредили на будущее. Забыли на время. Алика убили через пол года, ребят его почти всех посадили.

В десятом классе Игоря навестил отец. У них телевизор сгорел… Тогда ламповые были, тяжелые такие… Решил отец сделать подарок, пошел на рынок за телевизором.

— На рынок?

— Ты забыл просто, тогда все на рынках покупали.

— Ну-ну…

— Вообще с телевизорами…. Года через четыре, после истории, которую сейчас расскажу, отец Игоря умер от сердечного приступа. Сел в кресло, включил телик и умер. Четыре дня покойник просидел перед включенным ящиком. Он один жил…

Приехал значит он в гости, и пошел за подарком.

Был у нас одноклассник (бывший, в десятом уже не учился) — Ульяном величали. Папа Ульяна, всю жизнь по тюрьмам, старший брат туда же, ну и младшенький не стал менять семейных традиций. Сколотил банду, таких же отчаянных, смелых ребят и за роботу. "Лохотронили" на вокзалах, грабили челночников (тогда много возили), вымогательство, рэкет, все как полагается… Ну и на рынках тоже, конечно…

По вечерам они в бильярдной зависали. Несколько раз был там, так, без всяких целей, встречал его. Так радостно он кричал: "Здорова Серега Друг!" Даже льстило. Молодой, но уже такой известный бандюган, и я, простой смертный…

Отец Игоря выбрал телевизор, достал доллары из кармана и сзади подошли трое. Один за правую руку, второй за левую, а третий просто поглядывал по сторонам; был еще четвертый, но тот совсем далеко, так, на крайний случай подстраховывал. Ульян держал дядю Гену, отца Игоря, за левую руку, в которой были деньги. Лезвие ножа прижал вот здесь, где кисть сгибается. — Сергей согнул руку, указательным пальцем другой, ткнул в изгиб: — Сказал, если тот не разожмет кулак, то пережит ему сухожилие на руке, вот тут…

Сергей взял мою руку, я выдернул:

— Я уже понял где, — говорю. — Не надо на мне показывать!

— Дядя Гена дернулся, и Ульян сделал как обещал: перерезал сухожилие. Вены наружу, кости повылезали… От души он тогда…