Другой Синдбад

— Нет динаров? — переспросил купец, и я впервые за весь долгий день заметил на его лице следы гнева. — Как же ты ведешь наше хозяйство? А дальше ты мне скажешь, что наши запасы редкой провизии и добрых вин почти иссякли?!

— Я думал, о богатейший из богатых, что лучше дождаться, когда гости уйдут, прежде чем говорить… — запинаясь, начал Джафар.

— Ты найдешь динары до ухода наших гостей! — твердо заявил торговец.

Джафар пробурчал что-то себе под нос, как это делают старики, разговаривая сами с собой, и похромал прочь.

Синдбад разглядывал глубокое синее небо над внутренним двориком.

— Однако уже далеко за полдень. — Купец вновь улыбнулся своим гостям. — А пока Джафар исполняет мою просьбу, я развлеку собравшихся, начав рассказывать о своем втором путешествии.

Меня поразило, что среди окружающего нас могучего храпа я все же сумел расслышать стоны.

— Итак, знайте, что сначала я наслаждался мирной жизнью в Багдаде, — начал торговец.

Но я и те гости, которые еще не погрузились в сон, не слушали его, поскольку в тот же миг, как он начал говорить, примерно в десяти футах над его головой возникло огромное фиолетовое облако.

К чести купца, даже он заметил эту помеху.

— Э?.. — несколько рассеянно произнес он.

Именно в этот момент фиолетовое облако взглянуло на собравшихся во внутреннем дворе. Да, у этого облака была пара глаз, каждый величиной со сложенные вместе головы дюжины мужчин. А вслед за глазами возник здоровенный нос и уши цвета старой бронзы, и рот, который улыбался с зеленоватого лица с невероятной злобой, и я понял, что это вовсе не облако, а магическая голова злого джинна.

— Синдбад! — взревел джинн, и в голосе его слышался лязг боевых клинков.

В этот миг меня словно злая магия потянула за язык.

— Это мое имя! — отозвался я, одновременно и теми же словами, что ответил человек, у которого я был в гостях.

— Что?! — воскликнул джинн, который, судя по голосу, разозлился пуще прежнего. — Я явился говорить с Синдбадом. Его ждет возмездие!

— Это мое имя! — снова воскликнули и торговец, и я, слова сами слетали с губ перед этим жутким видением.

— Ты бессердечно уничтожил… — начал джинн, потом заколебался. — Во время своего опрометчивого путешествия ты беспечно нарушил… — Он снова умолк. — Меня послали схватить и растерзать… — Он опять помедлил в нерешительности. — Бесполезно. Меня послали полностью уничтожить Синдбада…

К своему ужасу, я обнаружил, что вновь кричу: «Это мое имя!» — вместе со своим тезкой.

— …но которого? — закончил джинн с ноткой отчаяния. — Я мог бы убить вас обоих — но нет. Наемный джинн никогда не убивает никого бесплатно. — Мгновение он что-то тихонько бормотал сам себе — раскаты грома перед грозой. — Я должен вернуться и уточнить. Но знайте, жалкие смертные, вам не удастся одурачить джинна. Когда мое возмездие придет, оно будет быстрым и ужасным!

Раздался еще один взрыв, и джинн исчез.

Что мне было делать? Что на самом деле произошло? Я не знал, хочется ли мне смеяться от облегчения или же дрожать от страха. Я повернулся к своему хозяину, ища ответа.

Но ответа не было. Мой хозяин обмяк в огромном кресле, закрыв глаза, свесив голову, столь же безучастный, как его спящие гости.

Великий Синдбад Мореход лишился чувств.

Глава третья, в которой все обсуждают проблему и ужасно хотят найти способ решить ее

Большинство гостей, многих из которых разбудил весьма громкоголосый джинн, поблагодарили хозяина и откланялись на удивление быстро; на самом деле так быстро, что у торговца даже не было возможности успеть очнуться.

— И вот так всегда, — произнес рядом со мной детский голосок.

Я обернулся и взглянул на вечно улыбающегося Ахмеда.

— Вам постоянно является этот зловредный джинн? — переспросил я с некоторым изумлением.

— Ну, пожалуй, речь не об этом частном случае, — после минутного размышления ответил Ахмед, — но в этих стенах всегда довольно весело.

Может, было бы разумным потребовать разъяснений на этот счет, если не считать того, что я несколько опасался узнать, что именно этот мальчишка мог иметь в виду под «весельем». Возможно, подумалось мне, в том, чтобы быть беднейшим из бедных, есть свои преимущества.

— Но другие гости удрали, — колко заметил Ахмед. — А ты чего остался?

Теперь был мой черед умолкнуть и задуматься. Я только что столкнулся со злобным джинном, который угрожал мне и заставлял слова непрошено слетать с моих губ. Конечно же, благоразумный человек с воплями убежал бы прочь, в полуденный уличный зной. И все же, как отметил этот чересчур шустрый мальчишка, я остался. Но по какой причине?

Поразмыслив, я понял, что возможных причин несколько. Кто-то мог бы сказать, что я решил не уходить, пока оставался хоть какой-то шанс получить свои сто динаров, но я полагал, что на самом деле причина более возвышенна. Меня действительно очаровали чудеса, приключившиеся с Синдбадом в первом странствии, и мне думалось, что я на самом деле испытываю несомненную симпатию и уважение к этому почтенному и исключительно великодушному торговцу.