Другой сценарий

В Хельсинки я провел четыре дня. Айна, племянница моей хозяйки оказалась не по-фински бодрой. Я еще только размышлял, о том, что пока с этими визами суть да дело, можно будет покататься на горных лыжах, а меня уже привезли сначала в шведское консульство, потом в датское, и все. Я при визах и с билетом на паром. Утром, в день отправления, зашел в магазин и экипировался в туриста-походника. Ничего особенного, просто прикупил горнолыжного белья, туристические ботинки, спальник, и большой рюкзак. Погоды морозные, и прогнозы неутешительные. Даже в Дании ожидаются морозы. Не такие зверские как в Финке, но все же.

Первые Шенгенские протоколы будут подписаны еще через полгода. Но уже сейчас очевидно, что Европе надоели границы. Пришлось искать иммиграционных офицеров, перед посадкой на паром. Чтоб они шлепнули отбытие. Остальные пассажиры фигней не заморачивались, и просто ломились на корабль.

Племянница Ксении Андреевны, похоже, слупила с меня за свою работу больше, чем обычно в таких случаях. Поэтому привезла на паром на своем смешном, красном, Фиате Пунто. Заодно помогла найти паспортный контроль, который, судя по всему, прекрасно себя чувствовал, не особо утруждаясь.

Но, как бы там ни было, я наконец оказался в своей каюте. Сьют, на седьмой палубе, я занял один, собираясь загодя отоспаться. Из Стокгольма я поездом еду в Мальмё. Оттуда паромом в Копенгаген. Ну а потом перехожу на нелегальное положение.

Я много думал, как сделать лучше всего. Но так и не смог ничего толком придумать. Считаю, обращаться к шведским властям за видом на жительство, нужно уже решив все остальные вопросы.

А для реализации подвески, мне нужно оказаться в Бельгии. Это может кого-то удивить, но мне нужно не в Антверпен, а в Брюссель. Есть там место, что я знал по прошлой жизни, где у меня точно ее купят. Но, советский студент, слоняющийся по Европе, и вдруг разбогатевший? Внимание – это последнее, что мне нужно. И я слегка в затруднении.

Когда-то, я читал мемуары советских КГБшников. Они на голубом глазу признавались, что имели доступ к спискам авиапассажиров практически везде по миру. Да и все остальные спецслужбы это не особо скрывали. Так что, нефиг им облегчать жизнь. В европейском захолустье, четко отследить меня не выйдет. А я, по мере развития событий, буду решать как мне быть. Прежде всего нужно помнить, что Сурков выезжает через три недели. До этого момента мне лучше вовсе нигде не отсвечивать.

В Стокгольм паром пришел около десяти утра. Как и в Хельсинки, паспортный контроль был в стороне, и для тех, кто хочет. Остальные, спускаясь по трапу, без задержек проходили через терминал Стадсгаден. Несколько недоуменно, иммиграционный офицер спросил у меня, куда я собственно? Несколько раздраженно ответил что турист. Красоты, то се… С парома я был один, кто подошел к паспортному контролю. Чего-то я не понимаю.

Сел в такси, и поехал на вокзал. Разглядывая из окна такси Стокгольм, думал, что раздолбайство кажущееся. Все, кто плавает туда-сюда, имеют, скорее всего, многократные визы, или вообще какие-нибудь отметки. Один я – изгой, вызывающий любопытство и недоумение.

Я не то что куда-то спешу, но в Стокгольме в прошлой жизни бывал не раз, поэтому без задержек уехал на поезде в Мальмё. Глядя на уплывающий вокзал, я вспоминал как Иво поселил нас с Сурковым в бывшую Стокгольмскую тюрьму. Тюрьму перестроили в отель, оставив антураж. Слава богу, что арестантская роба там не выдавалась. А то Сурков бы слонялся в ней по Стокгольму и приставал к полицейским.

Поезд Стокгольм – Мальмё, как я понял, типа скорого, традиционного черного цвета. Идет пять с половиной часов. Скромно уселся у окна, в вагоне второго класса. Полупустой вагон. На соседнее кресло положил рюкзак, и достал томик статей философа Ильина, на русском. Его я, к полнейшему своему изумлению, купил в большом книжном магазине рядом с вокзалом. Там еще был Юлиан Семенов с его «Петровкой 38», и незнакомая мне фантастка Ольга Ларионова. Купил философа. Кроме того, что я не мог не поддержать торговлю русскоязычной продукцией, мне стало интересно почитать парня, которого в нулевые в Кремле зачитали до дыр.

Всю дорогу вдумчиво листал, заедая бутерами с креветками, купленными тоже в вокзале. И запивая колой.

Социализм по самой природе своей завистлив, тоталитарен и террористичен, а коммунизм отличается от него только тем, что он проявляет эти особенности открыто, беззастенчиво и свирепо. (с)

А ничего такой дядя! Жжет. Или вот.

Мы не призваны заимствовать духовную культуру у других народов, подражать им. Мы призваны творить своё и по-своему, русское по-русски.(с)