Другой сценарий

Восемь студенток финэка, влезают в Жигули одиннадцатой модели. Не считая водителя. В первый раз меня принял гаишник возле Инженерной улицы. Едет тачка, дном асфальт скребет. Кажется, бедный гаишник решил, что поехал крышей. Ну а как? Останавливаешь ты тачку, явно неисправную. А тут, откуда ни возьмись, куча девиц. И все это воздушное, звонкое и порхающее, кружит вокруг и на разные голоса упрашивает. Отпустите нас, товарищ лейтенант, там дикобраз голодает. В общем, я, конечно, ему сунул трешник. Но он был практически в невменяйке. На следующий день история повторилась, только со старшим лейтенантом. А потом меня уже и не останавливали. Дескать, че там – обычное дело, студенты дикобраза кормить едут. В Питере чего только не бывает.

Когда я, сочувствуя Суркову, как бы невзначай задался вопросом, а дикобразы съедобны, Лишова меня чуть не пришибла. В массах бродила мысль скинуться и выкупить страдальца.

Короче, жилье Суркова на время превратилось в филиал зоопарка, полный посетителей. Только лучше, потому что, смотрите, как ему нравится когда ему чешут мордочку. И он уже дает лапку!

Мы сидели с Сурковым, избавившемся от экзота, в «Фигле».

— Я не знаю, Дух, как ты там у себя в институте с ума не сошел? Столько девок – это уже край.

Несмотря на мрачность посыла, Серега не выглядел недовольным.

— Зато Ивик нам теперь по гроб жизни должен, — мы чокнулись и выпили, он задумался и сказал. — Идея! Раз мы с тобой, Душина, сваливаем, пусть нам Иво Ирку и Вику контрабандой пришлет? В гробах. Как усопших родственников? Тело после таможни поменяет, на живую Ирку. Ну, в мешок там зашьет, для конспирации.

Я засмеялся. И не только потому, что было очевидно, что Сурков сейчас будет генерить. Я вдруг понял, что знаю способ, как нам с Викой не расставаться. Три-четыре месяца – фигня. Да и Ирке с Сурковым тоже.

А следом я вдруг понял, что грядут неприятности. Очень здоровская жизнь наладилась. Так не бывает.

Поздним вечером мне позвонил Фред. И предложил завтра встретиться в Жигулях. В полчетвертого. Я попросил изменить место.

— Давай, Андрюха, в Минутке?

— Не любишь Жигули? — засмеялся Фред. Подумал, и сказал. — Тогда давай в четыре. В "Снежинке". Мне по дороге будет.

Глава 50

Кафе «Снежинка» – на Петроградской. Почти на углу Малого проспекта и улицы Подрезова. Тихое небольшое кафе с ресторанными ценами, отпугивающими студентов близлежащих общаг. Выбор Фреда точен. В четыре в нем никого нет. Лишь бармен за стойкой, да неожиданный, только-только вышедший на западе Modern Talking в колонках. В ожидании Фреда взял кофе, и уселся в уголке с «Ленинградкой».

В мире все нормально. В США президентом избрали Рейгана. Про Афган – глухо. Полное ощущение, что его и нет. Никарагуа с Ортегой. Страны социалистического лагеря углубляют интеграцию – в Питер поступила партия новых Икарусов. Ленинградцы их скоро увидят на городских маршрутах.

Вошел Фред, кивнул мне и направился к стойке. В городе подморозило, и он одет с раздражающей меня претензией. Тем более, что выглядит это, на взгляд из двадцать первого века – забавно, как минимум. Пыжиковая шапка, финская дубленка, барсетка на руке. Черный костюм и ботинки. Водолазка, что называют в Питере бадлонка. Так сейчас одеваются солидные фарцовщики, и чиновники-функционеры средней руки.

Он подошел, поставил на столешницу барсетку, бросил на стул дубленку и шапку, уселся. Бармен принес ему кофе. Мне не принес, сам забирал. Я отложил газету.

— Как думаешь, Фред, Савицкая в космосе – это проект по оплодотворению женщины в невесомости?

— Не исключено. По весне можно будет выяснить.

— Участвовал весь экипаж или назначенный товарищ?

— Кто их, экспериментаторов, знает? Если вспомнить сухумские попытки скрестить человека и гориллу – всего можно ожидать.

Потом Фред закурил, и рассказал, зачем позвал. И я понял, что чутье меня не подвело. Нужно, Дух, отвезти в Москву деньги. Вам с Сурковым – раз плюнуть. Оплата – пять процентов от суммы.

Я откинулся на стуле. Сначала мелькнула мысль, что школьный товарищ решил меня таким образом слить. Прямо в Кресты, или в яму в лесу. Но потом все-же сообразил. Времена сейчас наивные. Люди просто не представляют себе, как и что бывает при перевозке крупных сумм. И не заморачиваются. Да и Фреду сейчас – всего двадцать четыре. Он только в начале своего трудного пути. И просто не понимает, что к чему. Со временем до него, конечно, дойдет. Но сейчас… В своем бесконечном обмене информацией и услугами, он, лично, не сталкивался с силовыми решениями вопросов. То есть знает, и, скорее всего, побольше моего. Но сам пока не занимался и не планировал. От этого и считает свое предложение плевым делом.

Я могу отказаться. Он мне слова не скажет. Но общение на этом можно считать законченным. А он нам очень помог. Как-то некрасиво. Я вздохнул, а Андрюха занервничал. Он почувствовал, что спорол крупный косяк. Не мог понять где. Но жизнь упростила мне объяснения.