Другому как понять тебя?

Но если версию все передают одинаково, то верят в нее авторы по-разному. Малоприемлемой эта версия оказывается только для некоторых авторов. О трудности удерживания идеи версии для этих авторов говорит такая особенность речевого поведения, как выстраивание событий в строго последовательный рад (диахрония). Только диахрония (во всяком случае, это наиболее простой способ) позволяет четко контролировать событийность сообщения (версии), то есть его правильность с точки зрения автора.

Еще одна черта речевого поведения, характерная для обозначенных авторов, подтверждающая некоторую «отчужденность» содержания излагаемых версий от внутреннего сознания этих авторов: для них в большей степени, чем для остальных, характерен внутренний диалог, то есть как бы постоянное общение с внутренним собеседником, а это средство контроля за правильностью своего сообщения. При анализе индивидуально психологических особенностей личностей этих авторов обнаружились определенные подтверждения сказанному. Прежде всего это более заметная склонность у них к «застреванию» аффектов, то есть продолжительному эмоциональному переживанию стрессовых, ярко окрашенных событий. В то же время эти авторы устойчивы в настроении, а это способствует длительному «отслеживанию» событий (особенно негативных) в излагаемой версии. Наконец, они весьма коммуникабельны (общительны), склонны к установлению и поддержанию широких, хотя и неглубоких, межличностных контактов.

Вывод сводится к следующему: ответ на первый вопрос не может быть дан в категорической и однозначной форме, но косвенные свидетельства указывают на то, что некоторые лица умышленно искажают известные им факты, касающиеся произошедшего преступления.

Глава III. Атрибуция и персонификация

Автор настоящей работы глубоко убежден, что атрибуция должна основываться не только на принципе идентификации (сравнительный анализ спорного и аутентичного произведений), но и «выводить» исследователя на личность автора спорного произведения. Иными словами, атрибуция должна играть самостоятельную роль — роль научного направления — не менее существенную, чем дисциплины, традиционно «поставлявшие» методы расшифровки анонимного текста.

Академик В. В. Виноградов выделяет одиннадцать принципов атрибуции: I. Субъективные: а) субъективно-коммерческие; б) субъективно-конъюнктурные; в) субъективно-эстетические; г) субъективно-психологические; д) субъективно-идеологические. II. Объективные: а) документально-рукописные (археологические); б) исторические (биографии, введения современников и пр.); в) историко-идеологические и сопоставительно-идеологические; г) историко-стилистические (принцип избирательности индивидуально-характерных слов, выражений, конструкций); д) художественно-стилистические (закономерности и обобщения истории стилей художественной литературы); е) лингво-статистические.

До сих пор этот список вполне исчерпывал все возможные подходы к решению проблемы спорного авторства. Но как только мы поставили вопрос о выявлении существенных признаков человека-автора в созданном им тексте, становится ясным, что приведенный список не полон. В нем отсутствует принцип атрибуции, базирующийся со стороны метода — на объективных фактах, со стороны цели — на выявлении характеристик личности автора, со стороны предмета — на изучении внутренних структур текста. Понятно, что этот принцип диктует переход

От сравнения текстов к личности автора.

А. Эйнштейн как-то остроумно заметил, что Господь изощрен, но не злонамерен. В нашем случае это подтверждается следующим наблюдением.