Друид

– Ты меня явно с кем-то путаешь. – Поднял ее с колен Оуи. – Я не был и уж точно никогда не буду богом. Я всего лишь человек, сохранивший древнее наследие человечества. Было время, когда все люди могли общаться ментально, и не только с подобными себе, но и с животными, со всеми у кого есть душа. Потом большая часть людей уклонилась во зло и стала уничтожать все вокруг. Те, кто хранили себя, опасаясь полного истребления, ушли далеко и жили в тайне, служа гармонии и доброте, передавая потомству знания и способности. Те же, кто служил злу стали истреблять друг друга в бесконечных войнах. Люди, потерявшие способности, оказались в стороне от этих конфликтов, потому что не представляли для других ни интереса, ни угрозы. В конце концов, остались только те, кто деградировал.

– А что же стало с теми, кто спрятался? – Мысленно спросил один из спутников Остель. Они тоже попали под ментальное влияние Оуи, но тот уже так мастерски контролировал свои эмоции, что они не заметили перехода и вошли в общение незаметно для себя.

– А те, постоянно гонимые злом, интенсивно истреблялись, потому что противление злу всегда вызывало падение и последующую смерть падших. Люди утратившие ментальное общение всегда подозрительны, недоверчивы и боязливы. Страх заставляет их порождать насилие. Ненависть ко всему, что непонятно или сильнее их, вынуждает к непримиримости. Много раз на протяжении веков наш вид пытался договориться с вашим, но всякий раз наталкивался на зло, вероломство, жадность. В конце концов, мы решили жить своей тайной жизнью, и мириться с неизбежными потерями непротивления. Нас осталось мало, как и мест где еще возможно установить гармонию и хранить ее.

Тихая грусть побочным эффектом распространилась на всех. Оуи заметил, что все приуныли и ободрился.

– Не время унывать. Возможно, сегодня все изменится. Мы можем больше не пытаться договариваться со злом, а вступить с ним в борьбу посредствам добра. Это уже будет не пассивная позиция. Мы воспользуемся фактором неожиданности и начнем строить гармоничное общество в самом центре зла. Если у нас получится, то это будет великая миссия. Кто знает, не сможем ли мы с вами вернуть всему человечеству утраченное счастье.

Остель внимательно вслушивалась в свои мысли и чувства, переживала все, что передавал им Оуи, видела образы страшных битв, прекрасных лесов, чувствовала горечь поруганного доверия веков, ощущала тысячелетнее вероломство, дышала умиротворяющим духом лесных жителей и хотела жить с ними. Она внезапно поняла, что сражалась всю жизнь не за то, что так жаждала ее душа, и мир во всем мире не завоевать с оружием в руках. Почему же раньше это древнее суеверие так крепко господствовало в ее сердце. Почему ей так долго казалось, что только убивая противника, можно обеспечить чье-то счастье, только наступая и смиряя других можно обрести в конце концов мир?

– Я хочу служить этому! – уверенно заявила она, и встала смирно перед Оуи, как стоят перед командиром.

– Нам нужна любая помощь, Элеонора. – С благодарностью взял ее за плечи Оуи.

– Элеонора? – Удивился Генри.

– Мое полное имя Элеонора Остель. – Смущенно призналась она и потупилась.

– Надо же, какая перемена в человеке. – Подумала Лиза и вспомнила, какой была эта женщина десять минут назад.

Все тут же услышали ее мысли и увидели ее воспоминания в своих головах. Элеонору залила краска стыда.

– Простите. – Только и нашлась, что подумать Лиза.

– К этому невозможно привыкнуть. – Сокрушенно покачал головой Генри.

– Ну, что же, нужно отправляться. – Подумал Оуи.

– Выступаем! – Привычно скомандовала Элеонора и стушевалась.

– Все хорошо, продолжай. – Подбодрил Оуи. – Нам понадобится много лидеров.

Похищение

День подходил к концу. Закат уже окрасил небо на западе в розовые тона, а легкий ветерок приносил ночную прохладу. Тучи москитов собрались над головой и оглашали окрестности гудением и писком. Мохнатая скала, на которой они так удобно устроились, нависла над гладью небольшого озера. Жарким днем она впитала в себя солнечное тепло и теперь щедро его отдавала, отчего находиться на ее мягких боках было необычайно приятно. Вода в озере прозрачна настолько, что несколько крупных рыбин были заметны даже в закатных сумерках, они как призрачные тени медленно перемещались, иногда встречались и замирали величественно и грациозно.

Стив засмотрелся на них, думая о том, сколько умиротворения вокруг и в чем причина, что он никогда ранее не испытывал такого блаженного спокойствия. Аиа не мешал его созерцанию. Ему пришлось надолго отключиться после того, как Стив поведал ему о своих намерениях по отношению к его дочери. Размышления отца длились уже несколько минут, но это не вызывало волнения у Стива, потому что окружающая гармония в природе уже без участия Аиа настраивала его на безмятежность.