Друид

Корабль шел попутным ветром, а это значит, что гребцы могли просто развалиться на лавках. Солдат спит, служба идёт. Древняя поговорка, даже не знаю, откуда я её услышал. Пришлось напрячься, чтобы вспомнить, что так говорил дядька. Вспомнив, я снова ощутил легкий мороз от страха на коже. На попытку вспомнить, откуда эта фраза, ушло до неприличия много времени. Но это не самое страшное. Главное, и как я ни упирался, не мог вспомнить лица брата моей матери, который, также, является и моим крестным.

Руки непроизвольно слишком сильно сжали борт, который ограждал капитанский мостик. Что это? Нервы, или что-то большее? И в самом деле, я всё меньше понимаю, что это игра, и всё больше становлюсь ее частью. Прошло уже больше двух недель с момента попадания в Каэн-ар-Эйтролл, а я уже начинаю забывать вещи из своей прошлой жизни, которые, казалось бы, не забуду, даже когда костлявая положит свою руку мне на плечо. А что будет через пару месяцев, или полгода?

Из этих прохладных мыслей меня вывел голос Беррхема. Тот, видимо, снова почувствовал себя на капитанском мостике, а не на суше и заплел волосы в, толстые как дреды, косички. Он о чем-то беседовал со старпомом, который сдавал свою вахту, уступая место квартирмейстеру и бывшему капитану.

— На Каракатице довольно шумно. — ни к кому конкретно не обращаясь, произнес квартирмейстер, ставший за рулевое колесо.

— Поговорим? — предложил я, не размениваясь на прелюдии о погоде и стряпне кока на корабле.

— Давай. — Кивнул Беррхем несмотря на меня. — Я начну? — Я согласился и приготовился слушать.

Как оказалось, случай с нападением эхидн, и странная единовременная гибель всех смотрителей маяков на западном берегу Кверка, показались странными не только мне. А когда на, фактически спасителя каравана, напали свои же, тут-то Беррхем и приказал всей старой команде даже спать с оружием. Но не это главное, а то, что во всех пяти флотах сейчас происходит такая же междоусобица. Квартирмейстер закончил, а я не торопился брать слово, переваривая только что услышанное и накладывая это на свое видение ситуации.

— Беррхем, скажи мне честно, глядя в глаза, что ты понятия не имеешь, почему на меня напали выжившие с Каракатицы. — сросил я, пытаясь поймать взгляд квартирмейстера.

Тот определённо боковым зрением видел, что я на него смотрю, но не поворачивал ко мне голову. Это было красноречивее любых слов. Мои опасения подтвердились, и морякам с Каракатицы, есть за что точить зуб на команду Барракуды.

Квартирмейстер крутил рулевое колесо, направляя корабль на свет идущего впереди корабля. В этот раз молчание было несколько затянутым, но, видимо он решил, что я имею право знать всё, как есть. Мои догадки насчет него, были верны с самого начала, он и в самом деле вместе с командой пиратствовал на морских просторах в окрестностях островов Мадьях. Вот и тогда, в ночь нападения эхидн, пиратская жилка взяла верх над осторожностью.

После того как нападение морских летающих тварей было отбито, и я тихим сном спал в капитанской каюте, Беррхем воспользовался суматохой, потому как все корабли из каравана Литта были заняты спасением экипажа, он присоединился к ним. Однако, только с двумя третями экипажа, Остальные же, на шлюпках, начали собирать то, что ещё не успело утонуть.

В любом пиратском корабле всегда найдется ниша для контрабанды запрещенных грузов и рабов. Так делают все, все об этом знают, но молчат. Так что когда суматоха закончилась и половину экипажа «Каракатицы» и груз удалось спасти, половину от спасенного, все корабли разделили между собой. После дележки, между кораблями получилось совсем неверное количество, однако скрытые ниши таили в себе гораздо больше. Видимо, кто-то из спасенных, увидел в суматохе лодки с мародерами и опознал, чьи они. Странно не это, а то, что вопрос не был доведен до эн-шаха Литта, а моряки решили сделать все самостоятельно.

Примерно такая же ситуация сейчас происходило на каждом из флотов. У кого-то дела обстояли хуже, у кого-то дела обстояли лучше. Уже прошли первые проверки на судах, заподозренных в мародерке. Где-то они подтвердились, а где-то нет. В любом случае теперь, общий флот, следовавший за «Муреной», представлял из себя просто кучу кораблей, следующих одним курсом, каждый из которых, сам за себя.

И только владельцы торговых граммов метались между выбором — наказать тех, кто ворует и, возможно, потерять еще больше, или закрыть глаза, списав все на усадку и утряску. Всё-таки, знали, кого берут в наем, хотели сэкономить и найти кого подешевле. В итоге, нашли на свою голову.

Значит, на кораблях началась междоусобица. Владельцы торговых грамот не спешили поднимать волну и вешать на рее всех, кто подозревался. Думаю, это лишь временная мера, когда товар будет успешно продан на Латтаре и торговый флот, полненый товаром с севера, будет возвращаться, за десяток миль от берега, я бы и устроил геноцид команд, замешанных в мародерке.