Друид (СИ)

- Не тебе, жрец, это решать! - зашипел старик, в сердцах бросив шапку на пол. - Я здесь прокуратор!

- А я старший жрец Кверка и Друид-хранитель! - глаза Дизеля полыхнули желтым. - А еще я Ульрих, которого Торд насильно держал в Бьёркхэме, и вы все это знали, но предпочли не вмешиваться!

- Но конунг! - залепетал, казалось, постаревший за эти мгновенья еще на десяток лет прокуратор, решил апеллировать к Тарру.

- Пусть будет, как говорит жрец. - После непродолжительной игры в гляделки с Дизелем сказал конунг и вышел из зала.

А я смотрел ему вслед и не испытывал радости от оправдательного приговора, в отличие от Ольгерда. Как я мог так ошибиться в конунгах Латтара и Кверка, которые, если не потворствовали попытке меня засудить, то, по крайней мере, не собирались вмешиваться. И еще больше поражался слепости старейшин, выбравших их вести и возглавлять свой народ. Политика, она везде политика - грязная и манящая!

Яркое солнце подбиралось к зениту. Утро, когда начался процесс, плавно перетекло в предполуденное время. Через полтора часа караван снова двинется в путь, прощаясь с побережьем звуком рога конунга Вегарда, доносящегося с линкора Мурена. Амфитеатр, в котором проходил суд, располагался на возвышенности над городом Кверкхем. Отсюда открывался отличный вид на город, пристань и множество кораблей в Гавани.

Я сщурился от яркого солнца, такого непривычного после тёмного подземелья и зала суда, который был не сильно светлее, чем железная коробка, в которой меня держали. Следом, за мной топал Ольгерд, который нес в руках мой и свой посохи. Народу возле входа в амфитеатр, было не протолкнуться, вся смотровая площадка забита моряками из разных флотов.

Тут же неподалеку отыскался и квартирмейстер Беррхем, в окружении команды. Ольгерду было велено никуда не отходить, и находиться все время на виду. Сам же я кивнул знакомому в знак приветствия, а затем показал на небольшую пустующую площадку на солнце. Тот всё понял верно, и зашагал в указанном направлении. Сейчас мне нужно было с ним поговорить, и поговорить серьезно.

Убедившись, что нас никто не слушает, я начал свой рассказ, подмечая моменты, которые смущали меня с самого начала. Первое, это то, что на нас захотели напасть в темном переулке, и не пьяные залетные гастролеры, а те, кто, казалось бы, считается союзниками. Видать и Барракуда Беррхема, и Химера ныне покойного Валаара, и Каракатица, чудом выживший экипаж которой, напал на меня в том походе, являются союзниками, находятся под флагом нанимателя эн-шаха Литта.

Вторая неувязка, в том, что и суд над нами был явно подкуплен и только благодаря вмешательству Дизеля, не без труда и репутационных потерь вызволившего нас. И все это, в присутствии двух конунгов, далеко не последних по значению, и численности населения островов. Это не какой-нибудь ярл с острова Яблони! Это конунги Тарро и Вегард чей род уходил своей историей далеко в глубину веков и тесно сплетены с историей двух братских народов.

Третье, это капитан Химеры, который прекрасно понимал, на что подписывается, обнажая оружие в амфитеатре судебного зала. Но, тем не менее, даже ценой своей жизни и прикончив трех стражников, он решил убить меня. Возникает резонный вопрос: зачем? Что такого я сделал, почему не знакомый мне капитан, которого я впервые вижу, решил разменять свою жизнь на мою?

Беррхем молчал. И чем больше он молчал, тем больше я понимал, что ему-то как раз таки, известны ответы. Только вот он не торопился мне их озвучивать и разогонять мои сомнения. В итоге, он что-то прикинул в уме и решил, что я всё-таки должен знать, он едва ли не шепотом сообщил мне, что сегодня он выступает в ночную смену, и не будет прочь, если я вызовусь добровольцем на третью вахту в качестве дозорного. Благо, после произошедшего ночью меня больше никто не принуждал садиться за весло.

И в самом деле, многие из толпы начали коситься в нашу сторону Чтобы не привлекать внимания своей команды, и собравшейся здесь команды Химеры, которая всё ждала когда её капитан появится в черном проеме двери. Мало ли что взбредет в их горячие головы, когда они узнают, что я убил их капитана? Обычно, такие мелочи как, кто начал, и что конкретно произошло, беспокоят уже после того, как завершится акт мести. А вот выйдем в море, и тогда уже появится занятия для каждого и внимание к моей персоне, как я надеюсь, сойдет на нет.

Мы уже собрались было уходить восвояси, как из темного зева входа вышел Дизель. Ну да, было бы, по меньшей мере, не по мужски, уйти, не попрощавшись, с человеком, который только что вынул мою голову и голову моего ученика из колодок гильотины. Когда он подошел, я представил своего друга и квартирмейстера жрецу и, по совместительству, мастеру скарификации и наоборот.