Друиды

Я придерживаюсь той точки зрения, что соотношение между дистрибуцией языка, выявляемой благодаря исследованию топонимики, [57]и дистрибуцией археологических культур подтверждает общее мнение, согласно которому кельты были народом латенской культуры, который, распространившись из Центральной Европы, принес кельтский язык в Галлию, Британию, Ирландию, Испанию, Италию, на Балканы и в Малую Азию. И если принять это положение за исходную точку, то колыбель этого народа нужно помещать в области где-то между Галлией и Венгрией и считать самих кельтов смешанным народом, происходящим от смешанных галльштаттских рас, которые сами являлись продуктом смешения различных племен бронзового века. Таким образом, мы вынуждены сделать следующий шаг и задать вопрос: как мы можем точно определить кельтский элемент, действовавший при образовании этой культуры латенского периода, который столь решительно отличал его носителей от других народов, таких как германцы, и который привел к развитию их собственного языка?

На всем протяжении доисторического периода в этой области, по-видимому, выявляется лишь один расовый элемент, который может объяснить столь резкое расхождение соседствующих и родственных культур; мы говорим о народе культуры полей погребальных урн. Его переселение в конце бронзового века создало связь с Центральной Европой, которая была достаточно сильна, чтобы объяснить происхождение самой западной ветви великой семьи народов, говоривших на индоевропейских языках, в приальпийских землях. Кроме того, по моему мнению, представления о том, что народы полей погребальных урн были, так сказать, стимулом, приведшим к появлению кельтов, подтверждаются тем фактом, прекрасно засвидетельствованным исследователями, что кельтский язык ближе к древнему италийскому языку, чем к какому-либо другому индоевропейскому диалекту; [58]ибо это родство уходит корнями в древнейшую эпоху (судя по тому, что у латинян и кельтов железо именуется разными словами) и должно быть отнесено на счет тесных отношений, существовавших между Северной Италией и восточной частью Центральной Европы, родиной народов полей погребальных урн, в конце бронзового века. Похоже, это обстоятельство придает правдоподобие и тому предположению, что колыбелью кельтов явилась область южногерманской равнины, т. е. между швейцарскими озерами и чешскими лесами, а не далее к северу между Рейном и Эльбой.

Можно сказать, что одной из особенностей огромной латенской культурной провинции, основанной на достижениях цивилизаций бронзового века и Галльштатта и раскинувшейся от Франции до Венгрии, было общее использование языка индоевропейского характера, элементы которого, как я предполагаю, были впервые принесены в западные области народами полей погребальных урн. Но это объясняет проблему только наполовину, так как кельты не были кельтами потому, что они говорили на индоевропейском языке. Поэтому мы должны также учитывать вторую и более важную особенность этой провинции, а именно поразительную сплоченность и гомогенность, благодаря которой она превратилась в единое целое, процветающий и однородный союз сходных племен. Сочетания этих двух особенностей достаточно для прояснения происхождения кельтов, которое, на наш взгляд, следует объяснять достижением высочайшего уровня культурного единства, вызванным, в свою очередь, прежде всего переселением с востока народа, принесшего с собой новую и своеобразную культуру. Впрочем, это не означает, что народы полей погребальных урн следует называть кельтами, хотя их прибытие в альпийские земли явилось фактором, в конечном счете обеспечившим возможность такого сплочения; не говорим мы и о том, что это название можно приложить к носителям галльштаттской культуры. Эти ранние народы были лишь предками кельтов, а не самими кельтами; [59]и это название следует сохранить за народом развитых этнологических и языковых характеристик, который появился на исторической сцене только в период формирования латенской цивилизации.

Таким образом, ключ к разгадке происхождения кельтов заключается в том явлении, которое я назвал латенской консолидацией, и я считаю ошибочным углублять поиски в древность в надежде найти кельтов в качестве полностью сформировавшегося народа. Следовательно, наш особый интерес к ним не требует более подробного рассмотрения этого вопроса, и мы можем перейти непосредственно к другому аспекту кельтской проблемы, на который необходимо обратить внимание, так как он часто подчеркивается авторами, стремящимися дать подробный анализ кельтской экспансии.