Друиды Русского Севера

А комплекс представлений, связанных у древних греков с Кроном, Кроносом — небесным властителем золотого века и Острова Блаженных, — связывает семантему KRN непосредственно с символикой Гипербореи, Полярного Острова. Пиндар возглашает в «Олимпийских песнях»:

…Те, кто трижды
Пребыв на земле и под землей,
Сохранили душу свою чистой от всякой скверны,
Дорогою Зевса шествуют в твердыню Крона.
Остров Блаженных
Овевается там веяньями Океана;
Там горят золотые цветы,
Возникая из трав меж сияющими деревьями
Или вспаиваемые потоками.
Там они обвивают руки венками и
целями цветочными
По правым уставам Радаманфа,
Избранного в сопрестольники
Горним отцом, супруглм Реи, чей трон превыше всего^{55}.

Не исключено, что образ светоносной твердыни Крона (греч. Кρόνου τύρσις; можно перевести также как крепость Крона, или башня Крона) восходит к доностратическим пластам сакральной лексики. Это подтверждается, в частности, афразийским (древнееврейским) словом qrn, излучать сияние, а также семантикой слова τύρσις, — возможно, борейской по своим истокам.

Если борейский корень *KRN, в значении Полярной Горы, действительно отразился в имени бога Крона (а приведенная цитата из Пиндара дает основания это предполагать), то приобретает закономерную завершенность известное положение античной сакральной географии о боге Кроне/Сатурне как астрологическом покровителе Севера. А репликой Острова Блаженных с его твердыней Крона (проекцией этих мифологем на реалии средневековой географии) оказывается полярный материк Крония (Cronia). Он обозначен к северу от острова Туле (Ultima Thule, Крайняя Тула, северный предел античной географии) на карте немецкого географа и историка Филиппа Клювера (1580–1623). Карта называется «Описание северных земель Европы и Азии, сообразно неверным представлениям древних писателей» («Septentrionalium Europae et Asiae terrarum descriptio, ad falsam veterum scriptorum mentem accommodata»).

Крония у Ф. Клювера по своему положению напоминает Гренландию (а Туле — Исландию), и можно бы предположить, что именно Гренландию картограф и назвал схожим по звучанию словом. Однако есть основания считать, что он имел в виду какую-то другую землю «древних писателей», или считал реальную Гренландию частью этой северной земли, исходя из неизвестных нам источников. Кстати, в карте Клювера поразительным образом сочетаются точное воспроизведение современных очертаний Европы и отдельные реалии, имевшие место в глубочайшей древности (например, проливы между Скандинавией и континентальной Европой).

Можно предположить в словоформе KR(N) и космогонический аспект. Дело в том, что в мифологии возникновение Полярной Горы является, по сути, актом первотворения. Об этом оттенке смысла косвенно свидетельствуют и лингвистические данные, например, сопоставление таких слов, как санскритское «кри» и латинское сгеаге, творить.

Что же касается самого корня — KR-, в других его аспектах, то и сравнительное языкознание уже доказало его доностратическую древность. В. Э. Орел приводит такие параллели: ностратическое *karV, скала, афразийское *kar-, гора, синокавказское *gwVrV, камень (северокавказское *gwērV и сино-тибетское *Kor). Кстати, очень похоже звучало в этих праязыках и слово со значением рог (ностратическое *KErV, афразийское *kar-, синокавказское *qwVrHV)^{56}. Так что соотнесение Р. Геноном символа рога с идеей возвышения и могущества, основанное вроде бы на данных сравнительно поздних языков (латинское cornu и т. д.), получает обоснование в гиперборейской лингвистической реконструкции. Очевидно, что именно в этот ряд следует поставить известный образ единорога в аспекте возвышенного праведника — человеческое олицетворение идеи Полюса.

Все вышесказанное позволяет соотнести с гиперборейским корнем *KR(N) — и название горы Карнасурт — одной из важнейших в сакрализованном ландшафте Ловозерских гор, окружающих Сейдозеро. Карнасурт переводят с саамского как «Гора Ворона». Однако не произошло ли здесь в свое время переосмысление субстратного древнего названия горы в соответствии с лексикой саамского языка? Название мифологического Ворона, возникшее сначала (может быть, очень давно: ср. саамское Карнас с эвенкийским Карендос или Кара) как звукоподражательное, могло по созвучию быть сближено с представлениями о Горе Полюса, о Центре Мира или его символическими локальными повторениями в образе той или иной конкретной горы.