Друзей моих прекрасные черты. Воспоминания

Бауманское училище держалось не только на корифеях. Конечно, Владимир Николаевич Челомей и Александр Иванович Целиков – это наша гордость на все времена, но нельзя забывать и о таких людях, как секретари комитетов комсомола, а потом парткома МВТУ – Вадим Иванович Тищенков и Леонид Михайлович Терещенков. Эти имена называю с особым чувством, потому что оба в свое время рекомендовали меня в члены партии, и я признателен им на всю жизнь за доверие и ту замечательную школу, которую они мне дали. Были и другие люди, о которых мне хочется рассказать.

У нас на механико-технологическом факультете был уникальный декан – Евгений Константинович Зверев. Строгий, справедливый, заботливый человек этот оставил в нашей памяти неповторимый след. Да и весь коллектив преподавателей как высшего, так и среднего звена был замечательный. К примеру, начертательной геометрии нас обучал громадный такой мужчина (не уступавший в этом отношении самому Целикову) по фамилии Арустамов. Армянин по национальности, кандидат наук и заведующий кафедрой начертательной геометрии. Учил он нас очень серьезно и требовательно, так как был глубоко убежден (и это совершенно справедливо), что без полного овладения его тонкой специальностью невозможно само существование инженера-конструктора. Пока не разовьешь свое пространственное воображение, пока не научишься во всех подробностях видеть и изображать самые сложные детали, пока не начнешь достойно делать листы, писать шрифты и все, что необходимо, причем правильно и красиво (обязательно красиво!), – ты не инженер-конструктор.

Некоторые люди, желавшие угодить, говорили, что моя общественная деятельность началась с должности секретаря комитета комсомола МВТУ. В таких случаях я всегда напоминал, что в МВТУ я никогда не поднимался выше заместителя секретаря комитета комсомола, секретарями были люди более достойные, яркие, талантливые, очень сильные ребята. Горько и обидно, что многих из них уже нет на этом свете.

Вот, например, Толя Ганичев, секретарь комитета комсомола МВТУ. Он был с факультета «М». Это закрытый факультет, где готовили ракетчиков. Любопытнейшая судьба. Мальчишкой Толя Ганичев снимался в нескольких кинофильмах. Был он исключительно обаятельным и открытым человеком. После комсомола сумел отбиться от настойчивых предложений работать по партийной линии (обычная судьба секретарей комитетов комсомола крупных вузов). Он посвятил себя науке. Многого успел добиться. Но, к великому сожалению, рано умер. Убежден, что его ожидала высокая судьба. У этого человека я многому научился.

И вот что интересно: я, задержавшись в комсомоле на многие годы, как-то прошел мимо многочисленных гадостей, которыми отмечена жизнь партийного работника. Думаю, что это не случайно. У нас в МВТУ, где формировалось наше представление о смысле и порядке жизни, этих низостей не было, ну почти не было, а если случалось нечто подобное, то единодушное отношение к этому было до крайности презрительным и нетерпимым. А человек, который какую-то мерзость затевал, долго в МВТУ не задерживался.

Несколько слов о Вадиме Тищенкове, я уже называл эту фамилию. Его очень любил Егорычев, да и все, кто его знал. К сожалению, Вадим тоже довольно рано умер. Когда он был секретарем комитета комсомола института, то был избран членом ЦК ВЛКСМ, и мы все, комсомольцы-студенты, старались ему подражать. Он всегда был рядом с нами. Когда случались знаменитые призывы на комсомольские стройки, в стройотряды, на целину, наши секретари никогда не ограничивались агитационными речами и формированием отрядов, они обязательно ехали сами и честно, как все остальные, работали. Нам было хорошо с ними.

Наш механико-технологический факультет был громадным. Полторы тысячи человек. В МВТУ всегда набирали много студентов, но немало и отчисляли. Кого-то исключали за «хвосты» и нарушение дисциплины, кто-то сходил с дорожки сам, не все выдерживали, учиться у нас было трудно. Мы в комсомоле считали себя обязанными всеми силами бороться против отсева студентов и боролись за повышение успеваемости.

Мы были максималистами и фантазерами, пытались изобретать какие-то новые способы воздействия. Старались делать по-своему. Результатов мы добивались, но о некоторых случаях я сейчас искренне жалею.

Вот, например, проводили мы общее факультетское комсомольское собрание. Ну где вы найдете зал на полторы тысячи человек? У нас в училище такого не было. Договорились, упросили коллег дать нам для собрания актовый зал МГУ на Ленинских горах.

Полторы тысячи человек собираются в зале университета. Комсомольское собрание называется так – «Будущее не придет само, если не примем мер, за хвост его, комсомол, за жабры его, пионер». Хотелось, чтобы собрание было необычным, открытым и боевым. Но главное – откровенный разговор по делу, а основное дело студента, конечно, учеба. Так что сразу берем «хвостиста» за хвост.