Друзей моих прекрасные черты. Воспоминания

21 июня 1937 года Сталин вызвал к себе А. Косарева, секретаря ЦК П. Горшенина и меня. На эту беседу Сталин пригласил наркома внутренних дел Ежова. Разговор шел трудный. Сталин упрекал Косарева в том, что ЦК комсомола не помогает органам внутренних дел разоблачать врагов, что без помощи ЦК ВЛКСМ и помимо него арестовано много руководящих работников комсомола. Во время этой беседы, которая продолжалась около полутора часов, Сталин не задал ни единого вопроса о жизни и деятельности комсомола и молодежи. Сталин вел беседу только в одном направлении – ЦК ВЛКСМ должен помогать разоблачать врагов народа в комсомоле.

Уходили мы от Сталина с очень тяжелым чувством. Мы поняли, что он остался нами недоволен, особенно А. В. Косаревым, которому по окончании беседы бросил упрек: «Вы не хотите возглавить эту работу»…»

Через месяц после этой беседы, в августе 1937 года, состоялся пленум ЦК ВЛКСМ. Он принял резолюцию, которая была выработана комиссией во главе с Кагановичем. В ней говорилось: «Вина Центрального комитета ВЛКСМ, бюро ЦК и секретарей, и в первую очередь товарища Косарева, состоит в том, что они своевременно не проявили инициативы и недопустимо запоздали с разоблачением врагов народа внутри комсомола».

После пленума А. В. Косарев поехал в командировку в Донецкую и Харьковскую организации. После чего написал Сталину записку, в которой указывал: «Мною получено в Харькове до 150 заявлений о неправильном исключении из комсомола и снятии с работы по мотивам связи с врагами, враждебной работой и т. п. По каждому малейшему поводу и зачастую без разбора исключают из комсомола». Александр Васильевич, несмотря на все нападки, политические обвинения, не мог смириться с необоснованными репрессиями комсомольских кадров.

Роковую роль в той сложнейшей ситуации сыграли действия инструктора ЦК комсомола Мишаковой, ее обращение к Сталину, клевета на комсомольских, партийных работников, которых она называла врагами народа, а себя, единолично боровшуюся с ними, объявляла пострадавшей.

19–22 ноября 1938 года был созван пленум ЦК ВЛКСМ, на котором лично присутствовали Сталин, Молотов, Маленков. На пленуме Сталин взял под защиту Мишакову, а справедливые действия бюро ЦК ВЛКСМ расценил как пособничество врагам народа.

А. В. Косарев был снят с работы.

Через несколько дней его арестовали. Руководил этими акциями сам Берия.

23 февраля 1939 года, после пыток и унижений, в Лефортовской тюрьме Косарев был расстрелян. Было ему тогда 36 лет…

В апреле 1956 года 5-й пленум ЦК ВЛКСМ отменил как неправильное решение о снятии А. В. Косарева с поста секретаря ЦК ВЛКСМ. Честное имя Александра Васильевича Косарева было восстановлено…

Судьбе было угодно, чтобы с Марией Викторовной Косаревой-Нанейшвили после ее реабилитации в 1953 году мы жили в одном доме, в громадном доме 50 по Фрунзенской набережной. Моя дочка и внучка Марии Викторовны Сашенька гуляли и играли в одном дворе.

Прошло время. И вдруг звонок Марии Викторовны: «Саша оканчивает школу, мы посоветовались и решили, что ей надо идти в медицинский институт. Поможете?»

«Уважаемая, дорогая Мария Викторовна, – говорю я, – давайте подумаем. Врач, конечно, замечательная профессия, но ведь Сашенька – внучка Александра Васильевича Косарева – легендарного руководителя комсомола. Позвольте, я предложу вам другой вариант, рассмотрите его на семейном совете. Существует очень популярный сейчас Институт молодежи – это учебное заведение, которое еще недавно было Высшей комсомольской школой. Что касается меня, то я вижу Александру Косареву именно в этом комсомольском коллективе. Решать вам. Мы сделаем для внучки Александра Васильевича все, что в наших силах».

Предложение было принято. Саша Косарева окончила Институт молодежи. Училась она отлично, получила красный диплом. Там же нашла свое счастье. Она твердо стоит на ногах, честно хранит великое имя семьи…

Мария Викторовна не любила рассказывать о той последней ноябрьской ночи, когда был арестован Александр Васильевич. О том, как он вошел в детскую комнату, постоял над кроваткой Леночки, но поцеловать не решился, боялся разбудить.

Когда его выводили, Мария Викторовна бросилась к нему: «Саша, больше ведь не увижу». Ее оттолкнули, а когда «воронок» отъехал, уже уходя, Берия бросил сопровождающим: «И ее тоже прихватите».

Марию Викторовну увезли на Лубянку прямо с порога квартиры, в халате и домашних тапочках и со спящей дочкой на руках.

Детство Елены Александровны окружено легендами. Вот одна из них. Мама, которую увозили в ссылку вместе с другими заключенными в вагоне для перевозки скота, на одной из коротких остановок, понимая, что жить ей осталось недолго, выставила свою дочь на перрон. В ее варежках, которые тесемочкой держались на шее, лежала записка, в которой значились фамилия, возраст, имя ребенка и родителей. Девочку подобрала на этой маленькой станции какая-то женщина и воспитывала ее до совершеннолетия.

А теперь то, что известно из написанного Еленой Александровной о себе самой: как же сложилась жизнь дочери «врага народа»? Ее тоже не миновала кара за отца.