Дружба. Этико-психологический очерк

В первую очередь это слово означало кровных родственников, затем вообще близких, далее - доброжелателей и соратников. Здесь прослеживается определенная линия развития - от "своего" к "другому", но "близкому", причем слово приобретает не только констатирующий, но и оценочный смысл, известную эмоциональную нагрузку, выражая идею взаимной поддержки, связи, союза. Им нарекаются люди, на которых можно положиться в окружающем ненадежном мире.

Желая выразить высочайшую степень своей привязанности друзьям, гомеровские герои постоянно уподобляют их родственникам - родителям, братьям. Ахилл над телом Патрокла "словно отец сокрушается, кости сжигающий сына". Выражая свою скорбь, он говорит:

Нет, не могло бы меня поразить жесточайшее горе,

Если б печальную весть и о смерти отца

я услышал...

Герои одного из самых древних и широко распространенных античных мифов Кастор и Полидевк (Диоскуры), считавшиеся воплощением и покровителями дружбы, не только неразлучные друзья, но и братья-близнецы - сыновья Зевса (в другом варианте - Посейдона). Связь понятий дружбы и родства сохраняется и в древнегреческой трагедии, поэзии, прозе. Короче говоря, у древних греков, как и у других народов, первоначальные формы и термины дружбы связаны с родством.

Но в гомеровской Греции уже существует вид дружбы, принципиально не связанный ни с кровным, ни с искусственным родством. Это воинское товарищество очень похоже на описываемые этнографами ритуализованные личные отношения.

Эпический синкретизм еще не знает разграничения общественных и личных отношений. "Боевые соратники", "спутники" гомеровского Одиссея, как правило, его "друзья", а "друзья" - это те, с кем он делит свои труды, дела и походы. "Друзьями" в "Илиаде" называются все, кто делает общее дело; вожди и дружинники, господин и его служители, воины-союзники, люди, связанные узами гостеприимства. Одно и то же слово обозначает и дружбу между двумя людьми, и союз между двумя народами. Вместе с тем дружеские отношения различаются по степени расположения и любви. Так, Ахиллу ближе всех Патрокл, а после него - Автомедон и Алким.

И все же основу эпической дружбы составляют не чувства, а действия, проявления взаимной поддержки. Подобно описанным Лукианом скифским побратимам, гомеровские друзья - Патрокл и Ахилл, Главк и Сарпедон - связаны прежде всего взаимными воинскими обязательствами. Они сражаются бок о бок, живут в одном шатре, делят стол и постель. Такие отношения ставятся выше всех прочих связей и обязанностей. Оскорбленный Ахилл не участвует в битвах против троянцев, и соотечественники не осуждают его за это, а только просят о помощи. Но он, не задумываясь, кидается мстить за смерть Патрокла.

Для гомеровских героев привязанность к другому есть аспект любви к себе. Как справедливо подчеркивает французский исследователь Ж. К. Фрэсс, в то время эти чувства еще не противопоставлялись. Однако экспрессивные функции дружбы не подчеркивались культурой не потому, что их не было, а потому, что они молчаливо подразумевались.

В классической Греции картина постепенно усложняется. Разложение общинно-родовых связей, появление классов и государства существенно ослабляют узы родства, так что свободно выбранные дружеские связи все чаще не совпадают с родственными. "Не все родные - друзья тебе, но лишь те, у которых с тобой общая польза" ,- замечает Демокрит. Первоначальное единое понятие родства и дружбы расчленяется. Эта же мысль своеобразно выражена в игре слов у Еврипида: "Брат стал врагом и все-таки остается близким" (Финикиянки, 1448)2. (Здесь обыгрывается двойное значение слова "филос" - "друг".)

Дружба, основанная на свободном выборе и личной склонности, теперь даже противопоставляется родственным отношениям. На вопрос Ифигении при виде связанных Ореста и Пилада: "Вы братья? Мать одна носила вас?" Орест гордо отвечает: "Да, братья мы-сердцами, но не кровью" (Ифигения в Тавриде, 497-498) . Если у гомеровских героев родственные отношения остаются важнейшим эталоном близости, то Еврипид ставит дружбу выше родства:

Добывайте друга, люди, недостаточно родных.

Верьте: если слит душою с нами чуждый, то его

Мириады близких кровью не заменят одного.

(Орест, 804-806)

Потеряв свою связь с родством, дружба стала более избирательной и рациональной. Она приобрела характер политического товарищества. Понятие "политическая дружба" распространяется и на межличностные отношения. Друзьями теперь называют приверженцев, единомышленников, людей, объединенных общими интересами. Такое понимание дружбы сохраняется и в дальнейшем: когда римские авторы говорят о "друзьях Гракхов" или "друзьях Августа", они имеют в виду не интимную личную привязанность, а политический союз. Но этот союз уже не институционализирован, а вытекающие из него взаимные обязанности друзей менее определенны. Расширение сферы индивидуального усмотрения в отношениях дружбы постепенно переводит проблему из социальной в нравственно-психологическую плоскость.