Дружба начинается не со знакомства (СИ)

Гарри на все это только головой покачал и, оставив взрослых, спокойно удалился. С кольцом разобрались, он потом расскажет об этом всем ребятам, а пока… Оглянувшись по сторонам и не увидев никого постороннего, паренёк припустил в коридор. Прибежав, он подошел к доспехам и прикинул их высоту — нет, без Рона он не справится, слишком высоко. Хотя… а если попробовать левитацию? Снова оглянувшись, на сей раз воровато, Гарри достал палочку, прицелился и шепнул:

— Вингардиум Левиоса…

Рогатый шлем, дрогнув, снялся с доспешных плеч скандинавского рыцаря и поплыл по воздуху, Гарри медленно повел палочкой и пошел вперед, левитируя шлем перед собой, в душе тихо ликуя от счастья — получается! Он всё-таки научился этому в школе… При этом он вспомнил и странное заклинание, которое совсем недавно опробовал — Финита Инкантатем, какое необычное звучание, звонкое такое… как весенняя капель, фиН-и-Та, иН каН Та-Тем… Ну просто музыка! Песня. Так, запомнил, теперь надо в книгах глянуть, что это за заклинание, для чего и что оно делает. И Гермионе рассказать, ей тоже будет интересно.

Вот с такими отвлеченными мыслями Гарри пролевитировал шлем в пустующий класс, водрузил на высокую тумбу, поправил бархатное покрывало, добавив побольше художественных складок, зажег свечи в канделябрах с помощью той же палочки и полюбовался получившейся композицией — а что, неплохо смотрится! — пора приступать к работе. Прошел в центр класса и встал перед заранее приготовленным мольбертом, взял палочку угля и принялся вдохновенно зарисовывать блестящий рогатый шлем на красном бархате и стоящие рядом песочные часы. Как будет называться будущая картина, Гарри уже знал: «У рыцарства никогда не заканчивается время». Вот так. И эту картину он подарит тёте Петунье на Рождество. Главное, чтобы краски чисто легли, без комков и без разрывов, для него рисовать красками было сложней всего. Самыми послушными рисовальными предметами пока были карандаши и шариковые ручки, а ещё уголь. А краски и кисти… ох, сколько с ними мороки, с мягкой кисточкой было довольно сложно договориться и верно контролировать нажим, наклон и прочее. Зато красками так здорово рисовать, столько новых и порой неожиданных оттенков можно создать!

Гарри придирчиво оглядел рисунок — ну вроде похоже, вот только… этот рог немного толще правого… И он несколькими новыми штрихами подогнал рисунок к идеалу, вот теперь порядок. Так, всё на сегодня, пора в гостиную, остальное завтра… Гарри прибрал мольберт и рисовальные принадлежности, погасил свечи и покинул класс. Придя в гостиную, он наткнулся на расстроенного Рона, тот кинулся извиняться, что не смог принести шлем, что Филч заставил его повесить обратно. Гарри отмахнулся и успокоил друга, что шлем он достал и всё уже в порядке.

Красавица Лаванда Браун получила из дома печальное известие о том, что её любимца кролика Пуша задрала лиса. У девочки случилась дикая истерика, она громко разрыдалась прямо посреди коридора, распугав идущих на урок трансфигурации учеников. Её тут же окружили встревоженные однокурсники и начали расспрашивать о причине её горя. Выслушали её заикание, пожалели Пушика, поругали коварную лису… а Лаванда, давясь слезами, вдруг начала себя укорять:

— Как же я могла забыть? Вы помните, какое сегодня число?

— Какое? — спросил Гарри.

— Шестнадцатое октября! «То, чего ты боишься, случится шестнадцатого октября». Помните? Она была права, так и вы-ышло!

И девочка опять зарыдала. Однокашники растерянно топтались рядом, сочувствуя и не зная, чем помочь. Гермиона, поразмышляв, спросила:

— Так ты… так ты всё это время боялась, что Пушика съест лиса?

— Ну… ну, не обязательно ли-лиса, — прозаикалась Лаванда, глядя на Гермиону сквозь слезы. — Я бо-боялась, что он умрет.

— А что, Пушик был старый?

— Не-нет, о-он был совсем маленький… — и Лаванда взвыла пуще прежнего. Гермиона вздохнула и серьезно сказала плачущей Лаванде:

— Надо было его с собой взять, тогда бы ты не боялась каждую минуту за его жизнь… Нет, ну в самом деле, Лаванда, чего ты ожидала, оставляя своего любимца на ферме? Понадеялась на то, что родители за ним присмотрят? Так они ж фермеры и в телохранители для твоего кролика не записывались.

Лаванда перестала рыдать и круглыми глазами посмотрела на Гермиону:

— Погоди… а с чего ты взяла, что я на ферме живу?

— А… не там? — смешалась Гермиона. — Просто ты сказала, что твоего кролика лиса задрала, вот я и предположила, что раз лиса, то это ферма или дом в деревне… Где же ещё лисы могут охотиться на кроликов?

Лаванда подняла к лицу смятое письмо и, разгладив его, принялась внимательно изучать почерк. Все настороженно замерли, ожидая дальнейших событий. Лаванда нахмурилась:

— Ну я и ду-у-ура… письмо-то братец написал, Август, чтоб ему… почесаться в нижней точке! Скотина. Пойду-ка я маме напишу и потребую, чтобы ответ тоже она мне написала…

Она воинственно развернулась было, но её окликнула Гермиона:

— Лави, а где ты живешь?