Дружба понятие доброе

Путь туда лежал через кабинет информатики. И там, в рекреации, напротив кабинета собрался почти весь четвертый «В». Мальчишки окружили подоконник, на котором был установлен странный агрегат и негромко переговаривались.

Борька придержал Кирюху за руку.

— Постой-ка, смотри, этот батан Овечкин опять чего-то сварганил. Изобретатель фигов. У него даже фамилия подходящая.

— Зря ты так, Борь. Далась тебе его фамилия, он ведь ее не сам выбирал, она ему от родителей досталась. А Артем действительно в робототехнике шарит. Он такие книги умные читает, и все это сам собирает по ним, без чьей-либо помощи. Мне Васька Федотов рассказывал, а он с ним за одной партой сидит. Знаешь, он говорит, что Артем собирается поступать в какой-то очень крутой ВУЗ по этому направлению, и что он отсылал свои работы туда на конкурсы, и они заняли там призовые места. И какой-то профессор оттуда написало ему письмо, в котором сказал, что институт будет рад видеть такого абитуриента.

— Какой же ты Кирюха доверчивый, во все веришь. Соврал тебе, наверное, твой Федотов. Ну, может, не соврал, так приукрасил точно. Я знаю, что говорю. Овечкин этот фигню какую-то соберет, и всем демонстрирует, как шедевр, полет мысли гения. А на самом деле он обыкновенный выскочка. А то книги он умные читает! Федотов скажет, тушите свет!

— А может он действительно гений, будущий великий ученый.

— Это с такой-то фамилией, не смеши меня. Такие мямли учеными, да еще великими не становятся. Вот, смотри как я его сейчас.

Борька повернулся к собравшимся ребятам.

— Овечкин, покажи-ка, что там у тебя.

Артем действительно отличался доверчивостью и мягкостью, из-за чего Борька считал его полным лохом, и не сомневался, что тот подойдет, и поделку свою притащит. Артем действительно осторожно взял с подоконника странный механизм и двинулся к Борьке. Пока он шел, Борька постарался набрать в рот как можно больше слюны.

— Вот смотри, это…

Договорить Артем не успел. Борька прицелился и плюнул прямо в центр изделия.

— Вот что я думаю о твоей поделке.

И Борька весело засмеялся, ожидая, что ребята, стоявшие вокруг, подхватят шутку, но те отчего-то молчали. Поддержал его только Кирюха, и то как-то робко, но быстро замолк под недобрым взглядом одноклассников Артема. Сам же Артем вынул из кармана носовой платок, аккуратно вытер свою работу и вновь поставил на подоконник.

— Валите лучше отсюда.

Сашка Звягин занимается в секции самбо, пожалуй, лучше с ним не связываться, но и без боя Борька уходить не хотел.

— Ой, посмотрите какие мы серьезные. Нам и самим в вашей компании ботаников скучно. Идем, Кирюха.

Он потянул товарища дальше в сторону столовой.

Когда они вернулись в класс, Лиза Петрушина уже обнаружила его художества. Она вырвала из тетради испорченный лист и теперь переписывала домашнее задание заново. Увидев Борьку, входящего в двери, она подняла голову.

— Знаешь, Савков, ты дурак, каких мало!

Она знала, что Борьку задевает, когда его фамилию коверкают таким обидным для него образом. И в другой ситуации он, конечно, возмутился бы. Но не сейчас. Он потом обязательно отомстит ей за это.

— Да что я сделал-то. Меня вообще здесь не было. Я был в столовой. Вот.

Он постарался навесить на лицо самое честное выражение, демонстрируя недоеденный пирог.

— А ты вдвойне дурак! Ты же сам вчера демонстрировал эту ручку, и говорил, что тебе ее отец привез откуда-то, и что только она так пишет.

— Так портфель мой здесь оставался. Может кто-то взял и испортил тебе тетрадь. Вот подтверди Кирюх, что мы всю перемену были в столовой.

— Ну да, были.

— Ушли сразу, как звонок прозвенел, так что это не я.

— Знаешь, что самое обидное, Савков, рисуешь ты отлично. Тебе бы в художественную школу поступить.

Ну вот, она его окончательно разозлила. Сначала фамилию коверкает, а теперь еще это. Он что, девочка, что ли какая-то сопливая, пейзажи рисовать. Он себе другое занятие найдет.

— Да пошла ты! Сиди вот, переписывай домашку.

Борька сел за свою парту. Кирюха плюхнулся рядом.

— Зачем ты так, Борь? Она же девочка.

— Вот именно, девочка. И должна молчать, когда мужики разговаривают.

Это он тоже слышал от своего любимого блогера. Тот никогда не отказывал себе в удовольствии оскорбить девушек, и при случае вообще мог ударить женщину.

— Я вообще не понимаю, ты на моей стороне или как? Я его тут веселю, чтобы ему не так тоскливо было на уроках сидеть, а он девочку пожалел. Ты определись, чей ты друг!

— Да ладно, чего ты, Борь. Я же просто сказал, что можно было и не посылать.

— Она сама виновата. Нечего было мою фамилию коверкать. Но согласись, что шутка-то удалась. Это я сам придумал. Классно, правда.

Русский язык прошел относительно спокойно. Учительница Елизавета Петровна, женщина в годах, спокойная и размеренная, монотонно объясняла новый материал, а Борька развлекал себя тем, что дергал за косичку Варьку Самойлову, сидящую перед ним. Самойлова злилась, поворачивалась к нему, чтобы прекратить все это, за что получила два замечания от Елизаветы Петровны. Это особенно порадовало Борьку.