Дружба с химиками до добра не доводит (СИ)

– С таким опекунством и врагов не надо. И вообще, если вам так чесалось меня опекать, что вы одиннадцать лет делали? Бороду растили? – Генри! – Что – Генри!? Вас бы, директор, в чулане под лестницей подержали на хлебе и воде. Или ногами попинали целой компанией! Или в обносках походите вместо своих звездно-полосатых тряпок... не нравится? Вот и мне не нравилось! Короче! Что я буду делать и с кем – вас не касается. Я внятно выразился? – О, вы вполне внятно выразились, мистер Поттер, – голубенькие глаза за очками-половинками блеснули злостью. – А раз так – салют. И будьте любезны в следующий раз вызывать меня в присутствии декана или родственников. Крестного, например. А то подам в суд за сексуальные домогательства. – За – что!? Ей-ей, вот если бы за растрату или еще что-то, Дамблдор бы так не опешил. Но такое... – А за то самое. За вылюб мозга! Это – мой крестный, а не ваш! Вот когда вас будут лупить так, как меня Дурсли – тогда и поговорим. А сейчас, если мне представится шанс сменить этот кошмар на приличное жилье... да будь ваш Блэк хоть родным братом Волдеморта – все лучше будет!

Генри поднялся и не прощаясь, покинул кабинет.

И спустя полчаса получил нахлобучку от Лиз.

– Генри, ты баран?! – Лиз... – Или осел?! А, нет, я догадалась! Ты родственник Блэка! Этот... вислоухий блоходром! – Я бы попросил, – возмутился на заднем плане оный блоходром, но кто его слушал. – Ты умудрился серьезно поссориться с директором. Настроить его против себя. И теперь он будет ждать от тебя гадостей, а значит – и сам их делать. Это ты понимаешь, балбес?! – А может, и не будет. – То есть? – Ну, лучше всего ж запоминается последнее слово? – И? – А я упирал на то, что у Дурслей мне плохо. И я оттуда хоть куда сбегу. Могло и прокатить. – Если директор спишет хамство на гормон и подростковый возраст? – А почему нет? – Потому что он не дурак... наверное. Лиз начала чуть успокаиваться, и Блэк рискнул тоже показаться в зеркале. – Привет, Сохатик. – Сам ты лось, – огрызнулся Генри. – И вообще, стоит ли так напоминать, что я могу быть незаконнорожденным? – ЧЕГО!? – Думаешь, у моего отца рога от избытка кальция выросли? – Да нет... он просто был анимаг-олень... – И об этом все знали? – Никто не знал. – Вот. И тут мистер Блэк заявляет, что я – олененок. Значит папа у меня кто?

Лиз давилась смехом. Блэк чесал в затылке.

– Генри, ты с директором не навоевался? – Ох, я б ему... – И кто тебе мешает? Мы с тобой уже обсуждали план действий...

Генри потер руки.

– Никто не мешает. Вот завтра и займусь. – Займешься. А пока слушай, что тебе надо будет сделать на заседании суда.

Увы, завтра наступило быстро. А суд над Петтигрю – еще быстрее.

За завтраком Дамблдор обвел взглядом зал, задержал ласковый взор на Генри и провозгласил:

– Мистер Поттер, вас приглашают на заседание суда по делу Питера Петтигрю. – Зачем?! – не понял Генри. – Потому что сразу после будет слушаться дело об оправдании Сириуса Блэка – и признании его вашим опекуном. – Йес! – изобразил Поттер. – Поэтому я сопровожу вас на заседание. Мне все равно туда надо отправляться, как председателю Визенгамота. – Да, сэр. Когда выступаем, сэр? – Сразу после завтрака, Поттер.

Генри кивнул, мысленно чертыхаясь.

Пакетик с пургеном, предусмотрительно смешанным с сахарной пудрой, грел душу и карман. Может, еще удастся подсыпать?

Если они уходить будут из директорского кабинета...

Нет, ошибся.

Из большого зала, сразу после завтрака.

Переместились в министерство – и остановились в вестибюле. Дамблдор поправил колпак, бороду, а потом...

На такую удачу Генри даже рассчитывать не мог!

Директор достал из кармана конфетницу и сунул в рот лимонную дольку. Подумал – и щедро предложил:

– Хочешь, Генри? Сладкое успокаивает...

Понятное дело, таким дураком, чтобы лопать что попало, Генри не был. Но как и любой хороший химик соображал быстро. Всего на миг руки мальчика нырнули в карманы мантии...

– Не отравлено? – Поттер! – Ну да, вы сами оттуда ели...

Рука мальчишки зависла над конфетами (УРА!) щедро посыпанными сахарной пудрой! И Генри выудил пару штук. А что пудры прибавилось... кто ж обращает на это внимание?

– А вы больше не будете, сэр? – Э... – А то, может, там всего одна неотравленная и была? Или без наркоты...

Дамблдор закатил глаза.

– Поттер, ваши шуточки... вот, смотрите!

В рот старого сластены отправилось сразу три конфеты. Генри кивнул и улыбнулся, тоже что-то активно пережевывая. И почесывая в затылке, чтобы дольки провалились поглубже в рукав. Выпадут еще...

Фууух...

– Дамблдор! Генри!

Малфой оказался как нельзя более кстати. Генри разулыбался.

– Мистер Малфой! Сэр... – Я рад видеть вас, мистер Поттер. Пойдемте, я провожу вас на ваше место. Дамблдор, все уже собрались...

Старец скривился, но решил раньше времени не накалять атмосферу. Или...

Генри подумал, что надо бы отдать дольки на анализ. Вдруг там что-то такое намешано... чтобы он уже через десять минут слюни овощем пускал? И не возражал дяденьке директору?