Дружба с призраком

И тут Мария поняла. На пластинке пела миссис Фишер.

«Сколько же лет с той поры прошло? – мысленно пыталась сосчитать Мария. – И сколько же сейчас лет миссис Фишер?»

Да, это была совершенно другая, давным-давно ушедшая эпоха. Прошлое столетие. Нет, прошлое тысячелетие уже! С ума сойти! Но какая же старая она, миссис Фишер!

– О том, что я пою, мой отец узнал, прочитав рецензию в газете, – продолжала миссис Фишер. – Ох и разозлился же он тогда!

Она подлила чаю себе, предложила подлить Марии.

– Но быть в центре внимания огромного зала, видеть в темноте силуэты зрителей… чувствовать за спиной музыкантов, ощущать тяжесть микрофона в своей руке, слышать свой собственный, многократно усиленный динамиками голос – это было для меня верхом блаженства. Я словно переносилась в другой мир… Счастье. Да, это было именно счастье, – вдова прикрыла глаза и обхватила рукой воображаемый микрофон.

Мария поставила на столик свою чашку и решила, что пора перейти к делу, за которым она, собственно, и пришла сюда.

– Значит, сообщение, которое меня просили вам передать, было песней, которую вы пели когда-то? – спросила Мария.

– Это была наша песня, – не спеша открывать глаза, ответила миссис Фишер. – До того, как мы поженились, он был завсегдатаем клуба «Авангард», где я тогда выступала. Если я почему-то не пела «Серебряную Луну», он подходил и просил её исполнить. Вскоре я стала петь её только для него одного, все остальные посетителя клуба для меня в это время просто переставали существовать. И вот однажды вечером он подошёл ко мне и пригласил на свидание, – она задумчиво покачала головой и сделала ещё глоток чая.

– А потом вы… поженились, да?

– Ага. Через некоторое время, – кивнула миссис Фишер. – Точнее, после того, как Роберт скопил достаточно денег, чтобы купить эту квартиру и привести её в порядок. У Робби хватило здравого смысла не арендовать, а именно купить это место, только поэтому меня до сих пор не выселяют отсюда. А вообще-то здесь во времена сухого закона была подпольная забегаловка, где отводили душу любители спиртного. Так что… – добавила она, наливая себе ещё чаю, – как только ты произнесла эти строчки, я сразу поняла, что ты… действительно разговаривала с Робертом. Кто, кроме него, мог помнить эту песню, а тем более знать, что она наша с ним! Но что мы всё обо мне да обо мне? Теперь ты о себе расскажи. Кто ты? Знаю ли я твоих родителей?

Но Мария приехала сюда не для того, чтобы о своей семье рассказывать. И не для того, чтобы выслушивать истории миссис Фишер о её былой семейной жизни. Она пришла затем, чтобы помочь вдове отыскать спрятанное у неё в доме сокровище, верно? Мария оторвала ещё кусочек хлеба и принялась жевать.

Ку-ку! Ку-ку!

Из окошечка в верхней части часов с кукушкой высунулась деревянная птичка, прокуковала, а затем снова спряталась за дверцей. Пять часов. Мария понимала, что ей пора поторапливаться. Мать уже, наверное, нервничает и сердится, гадает, куда это запропастилась её дочь. И Мария, набрав воздуха в грудь, приступила к делу.

– Мистер Фишер просил меня помочь вам найти спрятанное в вашем доме сокровище, – не переставая жевать, выпалила Мария, совершенно забыв о том, что неприлично говорить с набитым ртом.