Дружба (СИ)

Проскакав по длинному коридору, размахивая руками, я быстро добралась до уборной.

В квартире стояла гробовая тишина. Пройдя на кухню, чтобы выпить воды, я с удивлением заметила, что уже рассвело. Едой не пахло, Максимуса видно не было — значит сегодня воскресенье!

Прошло полтора месяца с того дня, как мы навестили моих родителей. Жизнь с Паньковым для меня перетекла из неожиданно необременительной в привычно приятную. Фрилансер и Энтс поселились у его компьютера на колонках, многочисленные варенья и соленья маман — в холодильнике. Фотографию меня стоящей у верблюда в Челябинске он, если верить словам, утащил на работу. Остальные мы вместе запихнули под стекла в дверцах шкафа. Выглядело неплохо.

В коридор было решено постелить новый мягкий ковёр, чтобы я имела возможность бегать по нему в разгар ночи без тапок. Так же фрилансером была приобретена подушка-кресло, на которой я проводила большую часть времени в обнимку с айпэдом. Да-да, он купил мне айпэд 2 на восьмое марта! Не друг, а сокровище!

Конечно, я пыталась протестовать против всех нововведений, но Фрилансер был свято уверен, что и ему это в быту лишним не будет. Мне слов было явно не достаточно и порешив окончательно успокоить совесть, я стала делать другу маленькие приятности. Пыталась готовить сама, убиралась в квартире пока его не было, а конкретно в последние дни — изучала классическую технику массажа спины по роликам с ютьюба. Паньков принимал мои дары с грацией ленивого, но очень довольного кота, буквально бомбя меня своими проницательными взглядами полными нежности. Однако на мою реплику о том, что после изнурительного рабочего дня ему наверняка не хочется готовить, он едва ли не оскорбился и сказал, что пока я в положении, для меня готовить будет он. Так и получилось, что я кормила друга яичницами и спагетти, а он в любом случае становился за плиту, преследуя благородную цель кормить беременную исключительно здоровой пищей.

Проглотив зевок, я пошла любоваться спящим. В зале было необычайно светло из за распахнутых штор. На кресле ровными стопочками лежала новокупленная одежда разных цветов, которую я медленно, но верно приобретала по интернету и в которую в последнее время старалась одевать Фрилансера на работу. Махинация срабатывала только потому, что товарищ не сильно заботился о том как выглядит, а «художественному вкусу» безропотно доверял.

Чтобы найти хозяина квартиры много не потребовалось. Он значился огромной горой под серым стеганым одеялом. Головы видно не было, но комочек-переросток явно «дышал». С правой стороны, практически под боком устроился Максимус. Когда я приблизилась, он неожиданно открыл глаза и ударил хвостом по матрацу. Из под одеяла послышалось ворчливое бормотание.

— Максимус! — рявкнул Паньков, когда дог начал колошматить по его убежищу — Вали отсюда!

Из под одеяла вылезла голая рука и сильно пихнула собаку под бок. Пёс съехал в сторону, но падать не спешил, уперевшись передними лапами в пол.

— Максимус! Дай поспать, а? Сегодня погуляем попозже.

Дог пополз обратно и вскоре снова оказался на матраце, на этот раз, решив придавить часть одеяла мордой.

— Совсем тебя разбаловали… Макс! Имей совесть!

Пёс решил поиграть и укусил одеяло где-то с боку, после чего кусок ткани навалился на него с другой стороны и придавил хвост. Руки Панькова под одеялом хватали пса в самых неожиданных местах. За этой вознёй я наблюдала где-то минут пять, пока запыхавшийся Паньков наконец-таки не вытащил голову наружу:

— Ну, Максимус, я ведь тебе… — и замолчал.

Я помахала шалунам рукой:

— Доброе утро. Я совсем забыла, что сегодня воскресенье!

Лицо моего друга было выглядело верхом умиления. Растрепанные как всегда волосы, отлично сочетались с раскрасневшимся лицом и заспанным взглядом. Я взяла за привычку вставать в воскресенье пораньше и подглядывать за тем как он спит. Паньков не одевал ничего наверх, довольствуясь штанами, поэтому порой мне представлялись действительно жаркие картины с участием Давида обнимающего подушку или его же, с закинутыми за голову руками. В обоих случаях я была готова провалиться сквозь землю от поступающей в меня энергии мотивации — при виде такой красоты я была готова творить!

— Вы опять мучаетесь от токсикоза? — спросил, вместо приветствия — Сказали же, что к двенадцатой недели сойдет. Сходим к Людмиле Ивановне ещё раз?

Меня аж скорчило от неприязни:

— Только не теперь, когда мы знаем пол ребёнка! Никаких больниц! Я погуглила, вроде это нормально. Некоторые до конца срока мучаются, — я нахмурилась — Вы значит ещё не гуляли с Максом?

— Нет, — фрилансер потрепал пса по морде и таки столкнул на пол двумя руками — У меня было предложение хорошенько выспаться и взять его с нами в поездку.

— В поездку?

— Ну, да. По магазинам, помните? Пол малыша мы знаем, значит можем покупать одежду. Я всё давно распечатал.