Дружба (СИ)

— Эта твоя женушка, — Оксана похлопала меня по плечу — Правда краси…

— Что это за дрянь?

Мы с сестрой товарища синхронном потеряли челюсти.

— Смой сейчас же, — скомандовал Паньков.

Не успела я повернуться на пятках в сторону уборной, как в контр-атаку полетела Оксана:

— Ты с дуба рухнул, Дань? Смотри, какая красавица! Так бы каждый день! И платья красивые, украшения! Женщина должна выглядеть как женщина!

На последнем слове Паньков беспардонного притянул мою тушку к себе и вжал в грудь:

— Оксана, это первый и последний раз, когда ты делаешь что-то подобное, — вывел голосом — Ты моя сестра, но такое я терпеть не намерен.

— Что? Данчик ты чего…

— Тебя никто не просил, Оксана. А я сейчас не шучу.

Что происходило там сзади мне было не ведомо — я дышала Фрилансеру в пупок. Товарищ при этом так сильно прижимал мою голову, будто в нас со всех сторон стреляли.

— Дан, ты ведешь себя странно, — голос Оксаны звучал надрывисто — Хорошо, как скажешь, Дан. Все будет, как ты скажешь.

У меня чуть глаза не лоб не полезли.

— И видеться вы будете только при мне и с моего разрешения.

— Хорошо, — снова согласилась.

Паньков помог мне одеть плащ, старательно прикрывая всю панораму широким торсом. Покидала комплекс, я с недоумевающей мордой лица, но один раз мне таки удалось оглянуться. Оксана помахала нам рукой издалека.

Что творилось?

В машине мы ехали, довольствуясь тишиной, а оказавшись дома, я тут же побежала в ванну смывать косметику. Тушь и тени оказались какими-то водостойкими и не хотели кануть в Лету.

— Что за день, — протерла лицо полотенцем, но ничего кроме темных разводов этим не добилась — Что за фигня?

Идти покупать средство для снятия макияжа было поздновато. Из ванны пришлось выйти на цыпочках.

— Настя, иди кушать, — пробасил Паньков сзади.

Я чуть инфаркт не заработала.

— Нет, спасибо. Сегодня не хочу, — быстренько юркнула в спальню и не включая свет, начала переодеваться.

— Настя, все в порядке? — Фрилансер остановился в проеме — Плохо себя чувствуешь?

Натягивая пижаму, я пыталась как можно эффективнее моргать, но все попытки увенчались громким шмыганьем носа. В финальном желании спастись, я залезла под одеяло.

— Эй, Насть, ты чего? — товарищ подобрался поближе и включил ночник — Плачешь? Настя, ну… Настя, почему?

Я спрятала лицо за ладонями:

— Не смотри. Этот ужас не смылся. Кому вообще в голову могло прийти, что косметика что-то изменит…

Паньков уселся на крайне кровати рядом:

— Настя, что ты…

— … в моем случае, поможет только реинкарнация. В дерево или свинью.

После пары усердных попыток, Фрилансер отцепил мои руки от лица и зажал в своих:

— Настя, ну что ты говоришь? Ты необыкновенная девушка. Очень добрая и умная. Все при тебе.

Ага. Помноженное на три раза.

— Ты даже не представляешь как мне повезло. Встреча с тобой явно дана мне свыше, — товарищ потрепал меня за щеку — Такая сильная, а так раскисаешь из за пустяка.

Раскисаешь — слабо сказано. Изнутри меня будто поедали червяки.

— Ты сказал… — я попыталась уйти от прямой цитаты, но не получилось — Что я… что я дрянь.

Фрилансер замер.

— Ты… ты, мой друг… И я подумала… ну, собственно, я и так давно это знала, какой смысл корову блестками посыпать? — шмыгнула носом — Это бесполезно. Мы слишком разные, ты и я. А все эти комплименты и поощрения. Пустые слова! Иди, кушай, еда-то остывает. Я не могу сейчас есть. Завтра смою этот ужас, приду в себя… Прости.

Я снова потерла глаза. Растеклась совсем убогой лужей, как стыдно то! И что ребенку с этого достанется? С матери-истерички?

И тут, в самый разгар депрессивных дум, произошло странное. Что-то мягкое и теплое коснулось моих губ. Подскочив от неожиданности, мы с Паньковом ударились лбами.

— Чёрт, — погладила будущую шишку — Тебе совсем не обязательно было целовать меня, чтобы что-то доказать…

— Есть другой выход? — спокойно ответил — Раз слова для тебя пустые.

Я недоуменно уставилась на друга.

— Ты самая лучшая девушка, которую я когда-либо знал и тебе не нужна косметика, чтобы что-то подчеркнуть, — Паньков не выдержал прямого взгляда и сполз лицом в район моего плеча — Забудь про то, что я говорил. Дурак, разволновался. Не хочу, чтобы кто-то другой понял, какая ты замечательная. Ты — моя.

У меня даже слова не сразу нашлись:

— Жажда обладания не сама хорошая вещь, — попыталась отшутиться, чувствуя как кровь начинает медленно, но верно приливать к лицу.

— Да, сродни тирании, — дыхнул мне в шею — Ты у меня одна и я у тебя буду один. Так должна система работать.

— Но у меня будет Руслан…

— У нас будет Руслан.

В уме представилась занятная картина. Я сидящая дома с чадом, Паньков на кухне и разбросанные серые тряпочки по всей квартире. Довольно мило, но разве возможно?

— С этого дня, — продолжил товарищ — Ты не будешь пользоваться косметикой и носить платья с глубоким декольте. Настя, я — твой, а ты — моя. Я не хочу никого кроме Руслана рядом с нами. У тебя не может быть других друзей. Только я.