Дружба, скрепленная кровью(Сборник воспоминаний китайских товарищей — участников Великой Октябрьской социалистической революции и Гражданской войны в СССР.)

На берегу Черного моря Ли Фу-цин увидел такую картину. На рейде покачивалось несколько десятков военных кораблей империалистических держав. Весь участок моря между ними и берегом был забит лодками, до отказа набитыми белогвардейцами, помещиками, капиталистами и их семьями, спасающимися бегством. Красная артиллерия открыла яростный огонь по кораблям интервентов, и в результате обстрела восемь из них пошли ко дну, остальные поторопились уйти в открытое море. А белогвардейцам, помещикам и капиталистам, которые так и не успели выгрузиться из лодок на корабли, ничего другого не оставалось, как вернуться на берег и сдаться Красной Армии.

Через два дня подоспела боевая эскадра красных. Вместе со своей частью Ли Фу-цин погрузился на один из кораблей, которые преследовали корабли империалистов до самых берегов Турции. Как раз в это время белололяки вторглись на Украину, и Ли Фу-цин вместе со своей частью оказался на Украине, где принял участие в разгроме врага. Красная Армия, одерживая одну победу за другой, вышвырнула белополяков за пределы Украины.

Как-то раз под вечер 33-й полк Первой Конной, выбив из леска бело-поляков и захватив несколько пулеметов/ расположился на привал. С северной стороны от леса на несколько десятков километров протянулось большое болото. Внешне оно выглядело равниной, поросшей травой. Но стоило человеку ступить туда, как его сразу же засасывала трясина, болото это было совершенно непроходимым. Километрах в семи южнее леса проходила шоссейная дорога на Варшаву.

На следующий день, едва рассвело, красноармейцы обнаружили кавалерийский отряд противника, который с северо-запада двигался к юго-восточной окраине леса. Противник намеревался окружить 33-й полк, прижав его к болоту.

Командование, быстро разгадав этот замысел, приказало 4-й кавалерийской дивизии выступить наперерез противнику и, двигаясь в северном направлении, соединиться с полком, окружив таким образом вражескую кавалерийскую часть. Белополяки, увидев, в каком положении они могут очутиться, повернули коней и пытались начать отход.

Тогда эскадрон Ли Фу-цина, занявший оборону на лесной опушке, непосредственно прилегающей к шоссейной дороге, бросился наперерез противнику.

Завязалась ожесточенная схватка. Несколько раз пытались белополяки прорваться через кольцо окружения, но не могли. К полудню в воздухе появились вражеские самолеты, они носились над лесом и бомбили с пикирования. Как дождь, сыпались бомбы, с грохотом валились деревья, лес гудел от взрывов. Стало темно от пыли, листьев и веток, сорванных взрывной волной.

Пользуясь поддержкой с воздуха, противник попытался было снова пойти на прорыв, но красные части были готовы к контратаке.

Выскочив из окопа, Ли Фу-цин подбежал к своему коню и схватил его под уздцы. Попав левой ногой в стремя, он занес правую ногу, но в этот момент раздался взрыв: где-то совсем рядом разорвалась бомба.

Ли Фу-цину показалось, будто что-то встряхнуло его за ногу, словно конь копытом ударил. В тот же миг с головы у него слетела шапка. Конь рванулся вперед и вдруг повалился на бок, придавив Ли Фу-цину обе ноги.

Тот попытался было выбраться из-под коня, но безуспешно.

— Командир! Ты ранен в голову! — закричал подбежавший боец Ма Мин-тэ.

Ли Фу-цин ощупал голову и, поднеся руку к глазам, увидел, что она вся в крови. В правой части затылка торчал осколок. Только теперь Ли Фу-цин почувствовал боль.

С огромным трудом удалось Ма Мин-тэ высвободить ноги Ли Фу-цина из-под убитого коня. Ли Фу-цин попытался встать, но почувствовал боль и в правой ноге: там тоже оказался осколок. Поддерживаемый Ма Мин-тэ, Ли Фу-цин добрался до ближайшего дерева. Здесь Ма Мин-тэ сделал ему перевязку, а когда подоспели санитары с носилками, он передал им Ли Фу-цина, вскочил на коня и поскакал туда, где шел бой.

Уже лежа на носилках, Ли Фу-цин почувствовал себя очень плохо. Вскоре он потерял сознание…

«Буденный! Ворошилов!» — вдруг услышал он голоса. Потом Ли Фу-цин почувствовал на своем лбу прикосновение чьей-то заботливой руки. Открыв глаза, он увидел два смуглых знакомых лица, склонившихся над ним. «Неужели это командарм и член Реввоенсовета? — молнией пронеслось в его сознании. — Конечно, они — Буденный и Ворошилов!» Ли Фу-цин хотел было пожать им руки, но в глазах у него потемнело, и он снова потерял сознание.

Очнувшись, Ли Фу-цин почувствовал, что находится в поезде; рядом он увидел других раненых; медсестра одного за другим перевязывала их.

Пытаясь сообразить, сколько времени прошло с тех пор, как он получил ранение, Ли Фу-цин приподнялся, но голова показалась такой тяжелой, словно весила сотни килограммов.

— Куда мы едем? — забеспокоился Ли Фу-цин.

Медсестра взглянула на него и, решив, что он все еще бредит, не ответила, продолжая заниматься своим делом.

— Товарищ сестра, — не унимался Ли Фу-цин, — куда идет поезд?

— Он действительно очнулся! Право же он пришел в себя! — повторяла сестра, несказанно обрадовавшись.

— В Киев едем, — сказала она. — Но вы ни о чем не думайте, вам нужен полный покой.

— А почему в Киев? Разве белополяки наступают?