Дружба, скрепленная кровью

— Сегодня до обеда откуда-то явилась группа бело-бандитов — кто верхом, кто пешком. Они остановились в нашей деревне. Эта банда сразу же начала грабить зерно, хватать людей. Живший прежде в нашей деревне помещик пришел ко мне с каким-то военным, они принесли с собой две бутылки водки и потребовали, чтобы две мои дочки приняли участие в выпивке. Я пыталась увести дочерей, но эти негодяи вытолкали меня за дверь…

Командир батальона Болдырев приказал мне отправиться с бойцами в соседнюю деревню выяснить положение, а 1-й и 2-й ротам следовать за нами в готовности к уничтожению белобандитов.

В сумерки мы подошли к деревне. Около избы старухи никого не было, но изнутри доносился глухой плач. Мы сразу же окружили избу.

Я с семью бойцами быстро вошел в избу и увидел, что эти два подлеца собираются изнасиловать дочерей старой крестьянки. Я крикнул:

— Ни с места!

Бандиты бросили девушек и пытались схватить со стола револьверы, но один из разведчиков опередил их. Мы связали обоих. В результате короткого допроса и беглого просмотра документов, находящихся в портфеле, который мы захватили у пленных, выяснилось, что схваченный нами — помещик, командир полка в армии Деникина.

Тут подошли 1-я и 2-я роты. Мы двинулись вперед, чтобы уничтожить остатки белобандитов. Была уже глубокая ночь, когда мы подошли к месту расположения врага. Мы заставили командира полка собрать свою банду и приказать ей сложить оружие…

5

В 1920 году наш 461-й полк, кавалерийский полк и некоторые другие части с Южного фронта были переброшены на польский фронт. Помню один из трудных боев. Это было в начале августа. Наши основные подкрепления вовремя не подошли, не хватало провианта и боеприпасов. Длительные переходы и бои вконец измотали бойцов.

В первых числах сентября наш полк отступил в пункт, расположенный на советско-польской границе. Здесь протекает широкая река с быстрым течением и крутыми берегами, место — труднопроходимое. Этот участок границы между Советской республикой и буржуазно-помещичьей Польшей представляет собой важный стратегический пункт. 461-й полк получил приказ охранять мост, другие наши части заняли оборону по левому берегу реки.

Завывал ветер, волновалась река. В сердцах бойцов горел неугасимый огонь отваги: 461-й полк решил стоять насмерть на позиции у моста, но не пропустить врага.

Во время боев у моста полк понес немалые потери. Только в китайском батальоне погибло свыше 120 человек, а во всем полку осталось немногим больше 400 бойцов.

Враг шел на любые жертвы, чтобы захватить мост. Перед каждой атакой его артиллерия обстреливала наши позиции, затем несколькими лавинами шла конница, а потом в бой бросалась пехота. За сутки противник атаковал до двадцати раз. На третий день вечером земля перед мостом была устлана трупами вражеских солдат, и противник, предпринимая очередную атаку, решил использовать их в качестве прикрытия для наступления. В это время в нашем полку ощущался острый недостаток боеприпасов. Большинство бойцов три дня не имели горячей пищи. И вот враг начал восемнадцатую за этот день атаку!

Конница противника прорвалась через мост. Мы встретили ее пулеметным огнем. Враг отступил, тогда пошла пехота. Это был самый напряженный момент, так как у нас всего оставалось лишь немногим больше 200 патронов. Мы вступили в рукопашный бой…

После этого боя наш штаб принял решение: взорвать мост, чтобы укрепить свои позиции. Выполнение этого задания было поручено китайскому батальону.

Глубокой ночью 18 китайских бойцов, взвалив на плечи пачки взрывчатки, поползли по мосту в сторону противника, но вскоре были обнаружены. Шесть товарищей были убиты, некоторые тяжело ранены.

Нас охватило большое волнение: если мост не будет взорван до следующей, девятнадцатой, атаки противника, то как отразить ее? Болдырев отдал приказ усилить огонь, чтобы отвлечь внимание противника от моста. Тем временем китайские бойцы продолжали движение вперед.

Когда они приблизились к краю моста, враг вновь перенес огонь на них. Но взрывчатка уже была заложена. Преодолевая боль от полученных ран, двенадцать героев отползли метров на двадцать и запалили шнур.

Раздался взрыв — мост взлетел на воздух.

Китайские бойцы выполнили задание: они преградили дорогу врагу.

Литературная запись Синь Ю.

Го Юй-чэн На Дальнем Востоке

Перевод Б. Мудрова

В Никольск-Уссурийском

Наша семья всегда жила в бедности, и уже лет с восьми — девяти мне пришлось работать на шахте. Шахта эта находилась в Ляояне и принадлежала одному японцу. Не вынеся притеснений хозяина, я вместе с несколькими земляками отправился на советскую сторону, в Никольск-Уссурийский. Помнится, это было в 1919 году, когда мне едва исполнилось десять лет.