«Дружественный огонь»

— Дебил. Полный дурак. Ему ставилась задача завербовать этого подполковника ВВС США. Этот подполковник служил в подразделении, аналогичном нашему штабу тыла ВВС, а конкретно что-то типа нашей авиационно-инженерной службы. То есть владел всей информацией по всем авиапроисшествиям, знал все проблемы и узкие места всей их авиационной техники, потребности в запчастях, он оформлял заявки на предприятия-производители авиационной техники с целью направления заводских бригад в подразделения войскового ремонта и так далее и тому подобное. Наш майор быстро и хорошо вошёл с ним в контакт, но американец не соблазнился деньгами, не клюнул на «медовый метод» и вообще в последний момент категорически послал нашего к чёрту. То есть подполковник всё понял и резко отказался. В ответ наш его избивает, заставляет подписать бумаги и опять избивает — уже совсем по-зверски, до полной отключки. Американец, как только пришёл в себя, сразу позвонил своим и всё сообщил. Жена нашего майора сообщила ему, что местные совместно с американцами намерены всё перевернуть вверх дном и найти преступника. Вот такой эпизод.

— Мне кое-что напоминает. Этот майор не один дебил в нашей организации.

— У тебя было очень существенное отличие. Твой агент подписывал бумагу, когда ты имел на него убойный компромат. А этот саму бумагу хотел использовать как компромат и не имел больше ничего. Дебил! Разве его этому учили? Дальше. Ты хоть и самоучка, но, как только добился цели, сразу же стал добрым, рассудительным и так далее. Я правильно говорю?

— Абсолютно.

— А он сорвался и превратился в бешеного зверя, в чмо, потерявшее контроль над собой. Представь, что думал избитый до потери пульса мужик, когда очнулся. Он был унижен и опущен со всех сторон. И пряника вообще никакого не предвиделось. Конечно, он сразу заявил.

— Согласен. Да, это нервы. Мужик заболел, и никто вовремя этого не увидел. А что, мне в случае чего тоже надо будет спрашивать разрешения остаться в США?

— Нет и ещё раз нет. Ты абсолютно свободен. Напротив, мы очень заинтересованы, чтобы ты прожил всю жизнь в США. Тебе будет уже тяжело в России, и нам пользы никакой. Поэтому я здесь и лично передал тебе приказ начальника ГРУ.

— Приказ есть приказ.

— И не в приказе дело… Я очень хотел просто по-человечески, по-людски, по-офицерски, по-дружески тебе втолковать, что это не только приказ, но и моя личная просьба. Моя вторая генеральская звезда — это на семьдесят процентов твоя заслуга. Витя, остановись. Я хоть и далеко, но вижу многое. Ты выполнил все задачи, которые ставились. Ты блестяще справился с задачей по китайцам. У нас два источника только через тебя. Поэтому говорю не только о приказе начальника ГРУ, но и свою личную просьбу озвучиваю.

— А что вы видите?

— Последние события. Это слишком большой риск. Чересчур. Ты не имел права сам решать эту проблему. Это задача главы нашей резидентуры в США, его головная боль. Я, а может, и лично начальник ГРУ поставил бы ему задачу, и только попробовал бы он её не выполнить в срок. У него под рукой в соседних странах всегда есть гастролёры, в США есть «спящие», пусть и немного. Но они есть и ни хера не делают в последнее время.

— Почему?

— Такая установка от Верховного. Если он договорился с ними, а он договорился и дал слово, то он его обязательно сдержит. Он человек слова! И весь мир уверен, что слово Путина — это люминий, это ни хера не чугуний. А ты ненароком нарушил обязательства Верховного. Знаешь, что за это бывает?

— Мне уже страшно.

— Впредь такой самодеятельности быть не должно. Ты многого не знаешь, поэтому можешь наделать дел. Для этого-то и нужны командиры. Доложи! Куда ты прёшь, как танк с бульдозерным оборудованием? Или ты мне не доверяешь?

— Я боялся засветиться перед нашей резидентурой.

— Это понятно. Но, поверь, мне бы хватило ума и сообразительности всё нормально сделать. Не буду я тебя перед ними светить. Им это вообще не нужно. Только в случае экстренной эвакуации.

— А что там у жены моей будет? Знаете?

— Мы согласовали этот вопрос. Знаю точно, что ей запретят какие-либо новые вербовочные подходы. Это точно.

У Вильте разговор с генералом Александровым прошёл примерно в том же духе.

В этом отпуске сошлись в одну точку давнее наше желание остановиться и беспокойство нашего командования. Как следствие — требование остановиться. Именно так мы и решили с Вильте. Всё! Стоп!

Я и не думал нарушать приказ ГРУ, не помышлял нарушать условия договора со своей женой.

Кроме прочего, генерал Крупин разъяснил мне необходимость создания своего собственного дела, без участия жены. Я должен стать крупным акционером хорошей компании и желательно вместе с Ричардом. Постепенно двигаться к тому, чтобы не зависеть от должности генерального менеджера и хорошо зарабатывать на дивидендах. Тем самым получить большую, чем сейчас, свободу действий.

Сам часто подумывал о подобном, и давно, но не видел возможностей реализовать желаемое — тут у нас с начальником получилось обоюдное полное согласие.