Дружество Кольца

— Ваша цель нам известна, — добавила Галадриэль, взглянув Фродо прямо в глаза. — Но открыто об этом не следует говорить, даже здесь. Думаю, вы не напрасно явились в нашу землю, возможно, именно этого и хотел Гэндальф. Ибо владыка галадримов — мудрейший из эльфов Средиземья, и дары его превыше могущества королей. В былые дни мы жили с ним на западе, а потом, после падения Нарготронда и Гондолина, перешли горы и с тех пор несчетные века противоборствуем злу.

Именно я впервые созвала Белый Совет, и, стань его главой, как было предложено мною, Гэндальф Серый, может быть, все пошло бы иначе. Но надежда не потеряна и сейчас. Я не стану наставлять вас, говорить, что нужно делать, это вы решите сами. Но я могу поделиться с вами знанием, ибо мне ведомо многое из того, что было и есть, и, быть может, я могу даже заглянуть в грядущее. Одно скажу вам уже сейчас: вы идете по лезвию ножа. Дрогнув, оступившись, один из вас может погубить всех остальных. Надежда сохранится до тех пор, пока сохранится дружество, ибо именно Дружеством должно именовать ваш отряд.

Она умолкла и заглянула в глаза каждому. Никто, кроме Арагорна и Леголаса, не смог выдержать ее проникающего в самое сердце взгляда. Все отвели глаза, Сэм покраснел и опустил голову.

— Не тревожьтесь, — сказала Владычица, заметив смущение гостей. — Подумайте лучше о том, что сегодня, впервые за долгое время, вы можете уснуть спокойно.

Едва отзвучали эти слова, спутники почувствовали усталость. Они утомились, словно после долгого допроса, хотя Галадриэль никого ни о чем не спрашивала.

— Ступайте, отдохните, — сказал Келеборн. — Вы проделали трудный путь, и ваши сердца тяготит печаль. О дальнейших планах, каковы бы они ни были, мы поговорим позже. Время на это еще будет.

К великому облегчению хоббитов, им не пришлось ночевать на талане. Эльфы разбили близ фонтана большой шатер, разложили прекрасные мягкие постели и, мелодичными голосами пожелав гостям доброй ночи, удалились. Некоторое время спутники говорили о разном — вспоминали ночь, проведенную на дереве, и переход по Золотому Лесу, делились впечатлениями об эльфийских владыках, но всем им не давало покоя одно и то же. Заговорить первым решился Пиппин.

— Эй, Сэм, — спросил он, — а чего это ты так покраснел? Видать, совесть у тебя не чиста. Надеюсь, ты не затеваешь ничего хуже гнусной покражи моего одеяла?

— Какие тут одеяла… — махнул рукой Сэм, вовсе не настроенный шутить. — Она, Владычица-то, все мое нутро высмотрела. Смотрит и будто бы спрашивает: а что ты, Сэм Гужни, скажешь, ежели я помогу тебе вернуться в Хоббитанию, да еще и славную норку с садиком подарю?

— Хм… интересно… — пробормотал Мерри. — Мне ведь она тоже…

Он замялся, но и так все было ясно. Каждому был предложен выбор: продолжить полный опасностей и ведущий неведомо куда путь или, переложив тяжкую ношу на плечи других, получить взамен то, чего он желал больше всего в жизни.

— А мне еще показалось, что о моем выборе никто не узнает, — промолвил Гимли.

— Странно все это, — сердито заявил Боромир. — Зачем ей, спрашивается, читать наши мысли? Зачем искушать, предлагая то, что она может — или делает вид, будто может, — дать? Я-то, конечно, ничего слушать не стал: воины Минас-Тирит верны своему слову.

Однако что именно предлагала ему Владычица, гондорец так и не сказал. Фродо тоже, хотя его донимали расспросами больше других.

— Она дольше всех удерживала тебя взглядом, Хранитель Кольца, — сказал Боромир. — Уж наверное, неспроста.

— Может быть, — буркнул хоббит. — Знаешь, что-то мне не хочется говорить об этом.

— Дело твое, — согласился Боромир. — Но мне эта эльфийская Владычица подозрительна. Мало ли какие у нее могут быть цели…

— Не говори дурно о Владычице Галадриэли! — оборвал его Арагорн. — Ты берешься судить о том, чего не понимаешь. Ни в ней, не во всей ее державе нет ни крупицы зла, если только это зло не принесет сюда в своем черном сердце какой-нибудь негодяй. И тогда пусть он трепещет, ибо для Владычицы нет тайн. Но нам-то бояться нечего — сегодня я засну спокойно впервые с того времени, как покинул Разлог. Хватит разговоров, не пора ли поспать? Я устал смертельно.

Он бросился на постель и заснул почти мгновенно.

Разговор сошел на нет, и все последовали примеру Арагорна. Спали мирно и крепко, а пробудившись, увидели пробивавшийся под полог шатра солнечный свет и услышали ласковый плеск фонтана.