Дружина обходит участок

— Может быть, прямо сейчас и сходишь по адресу. Ребята тебя проводят. Заодно проверишь, не наврал ли гражданин. А его мы пока задержим, кстати, и фото возьмем на память, так сказать, для первого знакомства.

Гражданин не соврал. Когда Вера поднялась по лестнице двухэтажного деревянного дома, ей показали дверь в конце небольшого, заставленного корытами и сундуками коридора. Стучать пришлось долго. Наконец, дверь открылась, и пожилая женщина пропустила Веру в комнату.

— Чего еще надо? — она всмотрелась в Веру маленькими глазами и запахнула на груди старенький халат.

— Я из народной дружины, — Вера оглянулась, ища глазами стул, но передумала и осталась стоять. — Дело в том, что ваш муж… 

Казалось, женщина ничего не понимала.

— Да вы поймите, — девушка даже покраснела, — он ведь уже был выпивши, что же с ним было бы после второй бутылки. И потом он ругался, толкнул женщину!

— Ну, и что! Да тебе-то какое дело? Тоже мне выискалась… Своего вон заведи, да смотри за ним!

— Ну, знаете, если все так будут рассуждать… Придется, видно, сообщить в милицию, пусть с ним там поговорят, если вы не хотите.

— Да ты погоди, не кипятись, молода еще. Где он у вас там? Сейчас я.

Женщина накинула на плечи висевшее на гвозде в углу комнаты пальто, взяла со стола ключи.

— Пойдем, что ли.

Дорогой они молчали. Вера не знала, стоило ли брать жену Петрова в штаб, как к этому отнесется Звягинцев. И вообще, что-то она делала не так, воспитательной работы явно не получилось. Но Петров, видимо, придерживался другого мнения. Увидев жену, он вобрал голову в плечи и часто заморгал.

— Так вот ты где, орелик, — женщина не обратила на находившихся в штабе дружинников никакого внимания. — А я-то, дура старая, поверила! Значит, на вторую смену остался, сверхурочные зарабатывать. Вот, я тебе покажу, образина!..

— Я попрошу вас потише, — Володя Звягинцев отложил в сторону авторучку. — Присядьте, пожалуйста.

— Да некогда мне тут рассиживаться, не в гостях, — она снова повернулась к мужу. — Стыда у тебя нет, вот что я скажу. Тоже герой, на баб с кулаками лезет, пропойца несчастный. Ну, я тебе покажу, вот придем домой.

Женщина неожиданно заплакала.

— Господи, ну, за что наказание такое! У всех мужья, как люди, а этот… Вы уж его приструните, сил моих больше нет.

Петров сидел, опустив голову, видимо, окончательно уничтоженный всем происходящим, и пристально смотрел себе под ноги.

— Что ж, гражданин Петров, задерживать вас больше не будем. Можете идти, — Звягинцев подошел к двери и распахнул ее настежь. — Пожалуй, на первый раз сообщим только на работу, но предупреждаю, если опять будете вести себя недостойно, вами займутся милиция и суд.

Когда дверь за Петровыми закрылась, Володя посмотрел на Веру и рассмеялся.

— А здорово ты ее допекла, человек аж весь кипит. Что ни говори, ведь совестно перед людьми за такого муженька. Ну, на первое время я за него спокоен. А там, месяца через два, может быть, тебе опять к ним зайти, как ты думаешь?

Сизова не ответила. Некрасивое, в морщинах, покрасневшее от слез лицо жены Петрова стояло перед ее глазами, и она не могла отделаться от неясного чувства какой-то вины. Вины перед человеком, так неласково ее встретившим, ревниво охранявшим от посторонних глаз свою, неудачно сложившуюся жизнь. Нет, она обязательно должна пойти туда еще, и не раз, иначе какой же она дружинник. Но говорить с людьми надо не так, совсем не так, сегодня она это очень хорошо поняла.

Постепенно у Веры вошло в привычку два-три вечера в неделю проводить в штабе. Дома стала бывать редко, и из-за этого как-то даже произошел серьезный разговор с отцом.

С каждым днем дружина отнимала все больше и больше времени, и скоро Вера почувствовала, что эта живая работа, требующая непосредственного общения — с людьми, захватила ее целиком.

На следующий день после неприятного разговора с отцом Вера решила остаться вечером дома, чтобы как следует позаниматься иностранным языком. Она разложила на столе тетради и словарь, открыла учебник. Мать, сидя в кресле, вышивала, отец по обыкновению просматривал газету. Вера так увлеклась переводом, что даже не услышала, как в дверь постучала соседка.

— Верочку к телефону. Молодой человек спрашивает.

Звонил Молоков.

— Ты что поделываешь? А, ну, ладно. Да нет, я так, ничего особенного. Просто сегодня не вышли двое. Вот я и подумал, ты все просилась в патруль, так что, если хочешь?..

— Хорошо, я сейчас. В штаб приходить?

— Лучше в штаб. Мы тут сделали кое-какую передвижку, так что участок выясним позже. Ну, давай, а я еще позвоню Грибанову, он должен быть дома. 

Когда, запыхавшись от быстрой ходьбы, Вера пришла в штаб, там уже был Грибанов. Гиревик-тяжеловес, часто выступавший на городских соревнованиях от общества «Энергия», Костя был в институте заметной фигурой. Он никогда не злоупотреблял своей силой, но / когда в институте проводились вечера и его ставили у дверей, за порядок можно было не беспокоиться.