Дружина сестрицы Алёнушки (СИ)

- Рвал уже, - махнул рукой Садко. - Рвал, и не единожды. Помня о моей прошлой затее, Морской хорошо подготовился. Он попросил братца своего, Черномора, и тот заказал в Новгороде целый корабль, груженый гуслями. Я сам тогда взялся этот заказ выполнять. Пять лет назад отправил из Новгорода в Неаполь ладью, а Царь Морской потопил ее. И как только я что-то сломаю, он мне из этих, мной же самим собранных запасов, выдает.

- Ловко, - хмыкнул Добрыня.

- А добром ты пробовал попроситься домой? - уточнил Илья. - Ведь добром оно всегда надежнее... Может Царь Морской и не знает, что тебя эта, нос-тагия мучает?

- Предлагал он мне, - Садко разлил остатки вина по кубкам. - Буду, говорит, отпускать тебя домой, погостить, коли ты на одной из дочерей моих поженишься, да дом свой здесь, под водой, заведешь.

- Ну так поженись. Что с того? - пожал плечами Добрыня. - Дочери у него, небось, все красавицы. Твоя жена там, наверху, и знать не будет. Коли другого пути нет, так отчего бы не...

- Да меня не выпустят отсюда, пока я не пересплю с ней! - Садко выпил залпом свой кубок и поставил его, стукнув о стол.

- И что тут такого? Вон, Алеша наш не стесняется. Ну да, грех. Согрешил - у попа свечку купил, под иконой поставил. И всех дел, - цинично улыбнулся Добрыня.

- Да ведь у того, кто с дочкой Морского Царя, или вообще с русалкой любой, хоть раз, в воде... Да он все равно, что утопленником станет!. У него ж все внутри переменится! Такой потом наверху жить не сможет, не сможет воздухом дышать! Ваш Алеша, от любви великой, на все готов, а я не хочу всю жизнь на дне морском. Меня жена ждет...

- Это что же ты такое говоришь? - прошептал, округлив глаза, Добрыня.

- Это выходит, Алеша того... Не сможет теперь домой возвернуться? - ошарашено переспросил Илья.

Садко только пожал плечами. И тут из-за поворота коридора, счастливо улыбаясь, вышла Лебедь.

- С утречком вас, добры молодцы. С добрым утром, Аленушка...

Под тяжелыми, подозрительными взглядами, улыбка сползла с ее губ.

- Что-то случилось?

Наступившую гробовую тишину решился нарушить Илья Муромец:

- Что с Алешей?

Лебедь нервно хихикнула.

- Что это вы вдруг? Я что, съем его что ли?

Илья смутился, но потом, нахмурив брови, продолжил.

- Нет уж. Давай разберемся... Рассказывай, Садко. Про дочерей, про воздух...

Лебедь слушала, нахмурясь, но, не дослушав до конца, рассмеялась и беззаботно махнула рукой.

- Я-то думала, на самом деле что-то серьезное... Да не смотрите на меня так. Все с Алешей в порядке. Спит сейчас богатырским сном. Ничего с ним не сделается. Не забивайте себе голову ерундой. Я ведь понимаю прекрасно, что постоянно здесь жить он не сможет. Да я и сама большую часть времени привыкла проводить на поверхности.

- Выходит,, Черномор мне специально наврал? - вскипел Садко. - Выходит, я зря тут мучаюсь, целый год, понимаешь?! Да кабы я знал...

- Может и не зря, - покачала головой Лебедь. - Такую штуку сделать можно. Что-то похожее делают русалки, заманивая мужичков в реку. Те потом выбраться не могут. Так и остаются в реке работниками. Так что, гусляр, не знаю. Может, и не зря тебя Черномор предупреждал. А ты и правда лучше оставайся. Жена, небось, тебя уже забыла. Казну всю переделили, наверное. Наверняка все решили, что ты утонул. А здесь - благодать. Все у тебя будет. Заведешь семью... Если ты так боишься что тебя тут превратят, так я могу поговорить с сестрицами. Совсем необязательно с тобой такие штуки проделывать. Просто папа очень хочет, чтобы ты остался его придворным музыкантом. Да от тебя не только он, весь двор в восторге! Ты на свадьбе нашей поиграй обязательно, - Лебедь вдруг замолкла. На лице ее появилось паническое выражение. - Ой! Через полдня свадьба, а у меня платья подвенечного нет!.. Это ж надо так, а?.. - и она ринулась по коридору, бормоча себе под нос что-то невнятное.

- Ну вот как, как им объяснить, что не могу я здесь больше! - безнадежно всхлипнул Садко. - Нравится им, когда я пою и играю. А мне что же, сдохнуть от тоски, ради их удовольствия? Да лучше бы я утонул, в самом деле!

- Да погоди ты убиваться-то! - Илья положил ему руку на плечо. - Ну, хочешь, мы все пойдем к Морскому, мы скажем ему... - богатырь сжал свой могучий кулак так, что побелели костяшки.

- Ты еще пообещай, что морду Царю набьешь, - буркнул Добрыня. - Давно что ли в погребе не сидел? Мало тебе ямы у Владимира Красна Солнышка?.. А ведь тоже прав был! И что бы от тебя осталось после года в сырой темнице, коли бы не кормили тебя, не одевали княжьи дочери?.. А ведь Владимир кто? Так, земной властитель. А этот пальцем щелкнул, так ты и меч-кладенец удержать не смог. И Горыныч не смог, между прочим, хотя не только силен, но и в колдовстве понимает. Плетью обуха, Илюшенька, не перешибешь.

- Да по мне, так сгнить лучше в погребе, чем терпеть дело неправое! - не унимался Илья.

- Терпеть много ума не надобно. Побороть-ка попробую хитростью, - задумчиво произнес Добрыня. - Что как я с Царем Морским сыграю в шахматы? Или в зернь, или поспорю с ним о чем-нибудь. Гусляра я попробую выиграть, из подводного царства вытянуть.