Дружинник

На пороге стояла Катрин. Она была одета в бежевый облегающий сюртук, подчёркивающий её стройную талию, волосы чёрной косой спадали на плечо.

Войдя, она закрыла за собой дверь.

– Вот, пришла поглядеть, как устроился, и пожелать удачи в битве, – сказала девушка. – Ну и покои тебе выделили. Не развернёшься.

– Что поделать, – улыбнулся я. – Не заслужил, видимо, лучшие апартаменты. Присаживайся. Жаль, предложить ничего не могу. У меня тут спартанские условия, даже чая с бубликами нет.

– Завтра великий день, – Катрин села на кровать рядом со мной. – Как бы я хотела участвовать в подобном событии! Тебе повезло. В случае победы ты прославишься, – подумав, она добавила, – но если мы проиграем, это станет чёрным днём для рода.

– Что нам грозит в случае поражения? Истребление?

– Уже более трёхсот лет не случалось такого, чтобы один род вырезал другой под корень. Законы это запрещают. Проигравшие окажутся отданы на милость победителям, и те сами решат, какую мзду взять с поверженного противника, вплоть до отъёма всего имущества или непосильной контрибуции. От такого удара род не сможет оправиться даже за сто лет.

– Что ж, значит, сделаем так, чтобы с имуществом расстались Барятинские. Те, кто убили мою матушку и хотели убить меня, должны ответить за свои преступления.

– Мало что зависит от нас, мы – в меньшинстве. Но меня огорчает другое: я поклялась твоей матушке защищать тебя, и не смогу сдержать обещание.

– Не переживай, – я рассмеялся, – нашла повод! Ещё непонятно, кому кого защищать пришлось бы. У меня есть сила, и мне защита не нужна. А если уж суждено погибнуть – так тому и быть.

– Погибнуть в битве – великая честь… – Катрин грустно посмотрела на меня, – но я не хочу, чтобы ты погиб.

Я не ответил. Меня буквально приковал к себе взгляд её карих глаз, смотрящих в самую душу. А дальше всё получилось само собой. Нас словно притянула неведомая сила, и мы, страстно обнявшись, слились в поцелуе.

Опомнился я где-то минут через сорок, когда мы лежали раздетые под одеялом, прижавшись друг к другу. Я смотрел на неё и думал. Думал о том, как же всё непросто у нас оказалось.

– Странные у нас отношения получаются, – вздохнул я. – Вроде у меня девушка есть, а любовью почему-то с тобой постоянно занимаюсь. Нехорошо как-то…

– А тебе не понравилось что ли? – Катрин привстала и с хитрой усмешкой посмотрела на меня.

– Да не, ты просто супер, – я провёл рукой по её лицу, – а вот себя я ощущаю последней сволочью.

Катрин рассмеялась:

– Я уже поняла, что у тебя совесть проснулась после семнадцати лет жизни, но не думала, чтоб настолько.

– Я даже не знаю теперь, как Тане в глаза посмотреть. Хотя, велик шанс, что мы больше никогда не увидимся.

– Вот видишь, не знаем мы, что готовит завтрашний день, – Катрин поднялась. Нащупав на полу своё бельё, она стала одеваться. – Пусть нам обоим этот день запомнится чем-то хорошим.

– Что ж, пускай. В любом случае, рад был с тобой увидеться.

– Я тоже, – одевшись, Катрин поцеловала меня в щёку. – Удачи завтра. Буду молиться за тебя и за всех нас.

Я только усмехнулся. Уж не знаю как насчёт молитв, а вот удача пригодится – это точно.

Завтра предстояла велика битва, к которой я готовился все эти недели.

Глава 9

Длинная колонна лимузинов и авто класса люкс двигалась по направлению к месту назначенной битвы. Утро выдалось прохладное, на безоблачное небо лениво выползало солнце, обогревая остывшую за ночь землю. Было начало сентября, и днём погода стояла по-летнему тёплая, ночи же становились всё холоднее и холоднее.

Я ехал в лимузине воеводы Дмитрия Филипповича. Он сидел рядом. Напротив — два младших дружинника, оруженосцы Дмитрия. В битве им участвовать не полагалось, их функции ограничивались сопровождением витязя до поля боя. За нами катил медицинский паромобиль. Такие были почти с каждым лимузином: все влиятельные члены рода везли с собой врачевателей. Битва ожидалась кровавой, но помирать из-за невозможности своевременно получить помощь, понятное дело, никто не собирался.

Почти месяц с того дня, как была запланирована битва, Птахины и Барятинские съезжались в город со всей страны и зарубежья. В идеале, участвовать полагалось всем членам рода мужского пола, достигшим совершеннолетия. Женщины тоже могли сражаться, но только с дозволения мужа или отца. На практике же народу собралось меньше. Так, например, старший сын Арсентия Филипповича — единственный совершеннолетний наследник главы рода – в битве не участвовал. И причина тому была вполне понятная: если нынешний глава погибнет, кто останется вместо него? Но не смотря на не полную явку, на битву всё равно собралась такая прорва народу, что колонна машин с воинами, врачевателями и прислугой растянулась на несколько вёрст.

Дмитрий Филиппович был одет в парадный китель синего цвета с золотыми пуговицами и высоким расшитым позолоченным орнаментом воротником, на груди красовался герб рода – птица с мечом в лапе. В таком виде Дмитрий ещё больше напоминал гусара. Я же до сих пор носил серый тренировочный китель — другой одежды я себе так и не сшил. Времени не было.