Дружинник

Было за полночь. Виктор дежурил в гостиной. Дружинники постоянно дежурили, круглые сутки. Мы с Таней осторожно вышли из комнаты и прокрались к чёрному входу. Никто не должен был видеть, как мы покидаем дом. Когда выходили, дверь хлопнула сильнее, чему нужно. Я выругался, и схватив Таню за руку, помчались вниз по кривым высоким ступеням. Хотя свет горел в подъезде – и то хорошо.

Выбежали во двор, потом – на улицу. Быстрым шагом добрались до ближайшего перекрёстка. Усталый городовой стоял возле будки. У парадной богатого многоэтажного дома остановился паровой извозчик, из машины вышли мужчина и женщина. Возблагодарив судьбу за то, что нам не придётся тащиться пешком, я, не выпуская руки Тани, подбежал к извозчику, прежде чем тот успел отчалить.

Я долго раздумывал, куда отвезти Таню. В квартире ей оставаться было нельзя. Квартира оказалась враждебной территорией, на которой неприятель имел полный контроль. Я не смог бы присматривать за Таней круглосуточно. Отлучусь, и её увезут.

Размышлял над новой съёмной квартирой или гостиницей. Но и там нельзя было гарантировать Тане полную безопасность. Что-то подсказывало, что Аркадию не составит труда найти её.

Нужно было найти такое место, где Тане не требовалась бы круглосуточная охрана, и куда бояре не запустят свои пальцы. И на ум пришёл особнячок Якова. Ему я тоже полностью не доверял, но то, что он говорил по поводу служения роду, мне казалось вполне искренним. Вряд ли он позволит кому попало вторгаться в свои владения и вряд ли будет выполнять чужие приказы – в этом я почти не сомневался. Разве что, подкупить могут.

Яков, предупреждённый моим звонком, уже ждал нас. Пригласил в дом, велел своим девчонкам подать чаю.

– Не трудись, я ненадолго, – сказал я, – да и ночь на дворе. Так что не стану тебя задерживать. За деньги не волнуйся: заплачу, сколько скажешь.

Яков отдал приказ домработницам устроить Таню в свободной комнате, и мы с ним остались наедине в передней.

– От кого прячешь-то? – поинтересовался Яков.

– Убийц опасаюсь. Могут придти ко мне в дом. На меня же сегодня опять совершили покушение. Вот и переживаю.

– Да, слышал стрельбу. Поговаривают, серьёзная заварушка произошла. Так это тебя, значит, ухайдохать опять пытались? Хреново.

– А ещё хреновее, что по мою душу не просто бандиты, а воины родов начали являть. Добром это не кончится.

– Но ты же не только от убийц девчонку прячешь? Верно? – снова этот прищур, как будто Яков все мои мысли читал. – Родственники, что ли, домогаются?

– Почему ты так решил?

– Всё просто. Иначе ты к Птахиным обратился бы за помощью. Значит, ты им не доверяешь, считаешь, что они с Таней твоей могут что-то нехорошее сделать. Это из-за её способностей? Да ладно, расслабься ты, – успокоил он меня, увидев, как я нахмурился. – Не хочешь говорить, не надо. Я не любопытный. И мне они в бок не упёрлись. Сюда они свой нос не сунут. Скажи лучше, сколько родственнички твои тебе платят?

– Тебе-то зачем?

– Интересно, за сколько можно продаться с потрохами. Да брось ломаться. Тоже мне, секрет. Небось тыщонку, да?

– Меньше.

– Смотрю, тебя вообще ни во что не ставят. А между прочим, есть те, кто готов предложить больше.

Я рассмеялся:

– Вот, значит, к чему ты клонишь? А говорил, что сам по себе, и ни на кого не работаешь.

– Верно. Я работаю на себя, и только на себя. Но видишь ли, однажды добрые люди оказали мне услугу. Помогли, поддержали в начале пути. И я тоже хочу оказать дружескую услугу. И в первую очередь, тебе.

– Вербуешь меня?

– Всего лишь даю добрый совет.

– Почему ты решил, что я предам свой род?

– Это не твой род – сам прекрасно знаешь. И можешь даже не пытаться вешать мне лапшу на уши, что ты собрался своим работодателям до гробовой доски служить. Ты не из таких. Я это вижу. Я понял это ещё тогда, во время драки в ресторане. Мы с тобой чем-то похожи. Мы оба хотим делать то, что выгодно нам, а не дяде на стороне. Так ведь?

– Тогда поговорим о выгоде, – сказал я, решив больше не вилять. – Ты пытаешься сманить меня к младшей ветви, так? Что они мне предложат?

– Семью и дружбу, – пожал плечами Яков.

– Говори конкретнее.

– Я говорю конкретнее некуда: ты будешь полноправным членом семьи, а не пешкой. В чём это будет выражаться? Например, тебе готовы платить тысячу двести рублей ежемесячно. А помимо этого дадут в управление завод. Ну и полная свобода действий, если они не идут в разрез с интересами семьи. Более детально сможешь обговорить условия с Ольгой. Уверен, вы придёте к консенсусу.

– Так ведь у младшей ветви нет заводов, – напомнил я.

– Будут.

– Значит, младшая ветвь хочет вернуть себе заводы, снова развязав войну с Барятинскими? А поскольку у них мало людей, решили меня привлечь?

– А ты хочешь вместе со старшей ветвью лечь под Барятинских, чтобы те вас имели во все дыры? Ты готов с этим мириться? Неужели не желаешь напакостить тем, кто с тобой так по свински обошёлся?

– Я этого не говорил.

– А мне видится, именно это ты и хочешь сказать. И я удивлён. Не думал, что человек вроде тебя, смирится с подобным положением вещей.