Друзья

— Патти! — послышался где-то за моей спиной родной голос (не без ноток гнева и раздраженности).

Живо обернулась я, сама того не осознавая, пристыженная, тут же вскочила с места

(выровнялась как раз уже рядом с подоспевшим Маратом)

— А вот и муж, — выдала я фразу, подобно хватке утопающего за спасательный круг (короткий взгляд на Дюана — с многозначительной улыбкой и мольбой в глазах).

(смущенно хмыкнул мужчина)

— Проблемы какие-то? — спустя несколько секунд тяжелой паузы проговорил Марат.

— Да так, ничего, — взяла на себя смелость (наглость, ехидное коварство) ответить на вопрос, — Мужчина просто хотел угостить НАС… кофе.

(пристыжено рассмеялся "гость")

— Нет, спасибо. Я предпочитаю более крепкие "н-напитки".

(едва ли не прорычал Марат)

Тут же обнял меня за талию, резкий разворот — и насильно повел-потащил долой из кафешки.

…

— Я и не знала, что ты любишь спиртное? — язвительно прошептала на ушко своему взбешенному Лимончику.

— Не люблю, но кровушки людской попить — не откажусь.

— ЧТО???

— Шучу, Патти. Шучу…

(не знаю, но от ярости, что сейчас закипела у Дюана внутри, мне стало как-то… не по себе…)

Глава Пятьдесят Девятая

— Бог мой, Марат, неужели мы не могли обойтись обычным залом ожидания? Зачем переплачивать такие деньги? Я что… царевна на выданье?

— Так, не шуми мне тут. Ишь, какая, может, для меня и — царевна.

— Та ты что? — театрально завыступала я, изображая глубочайшую радость и удивление.

(рассмеялся)

— Садись, давай, а лучше — ложись.

— Да сейчас — разбежалась. Может, еще и подремать, прикажете, на этом диванчике?

— Ложись, говорю, — с наигранной злостью прорычал Дюан.

— Есть, сер. А то еще… "кровушки" моей захотите, в порыве гнева, отведать.

— Нет, дорогая моя царевна, такой вольности я себе никогда не позволю.

— Честно-честно?

— Патти, садись уже, давай.

— Ну, и ладно, — "обижено" плюхнулась я рядом с нашими сумками (ручной поклажей).

— Во-о-от, — самодовольно протянул Лимончик. — А теперь снимай свои босоножки и давай мне свои ножки!

— Та ты что, а еще что тебе дать? Может, всю себя сразу?

— Нет, шалунишка моя, не на людях же, — подражая моей шутки, подколол Марат, — как только уединимся — так и сразу.

— И ты меня съешь?

— Зачем же? Сначала посажу в клетку, откормлю, а вот потом — можно и шашлычок сварганить.

— Фу, какая гадость, — наигранно скривилась я в "ужасе!".

— Сама предложила.

— Я же шутя.

— А я, может, шуток не понимаю.

— Так ты — маньяк?

— Еще какой! Сначала завожу дружбу, а затем, когда жертва более менее свыкнется со мной, тут же на костерчик пускаю.

— А я-а-а-то думаю, в чем собака зарыта — в твоей бескорыстной помощи.

— До-о-о, Патти. Так и есть. Я расчетливый каннибал.

— Бррр, ну, хоть больно не будет?

— Обещаю, сделать всё быстро, что даже ничего не почувствуешь.

— Ну, тогда, дай еще слово, что сына моего вырастишь… как своего.

— Нет, Патти.

…

Сына твоего… МЫ вырастим, "как своего".

(было, рассмеялась я от неловкости момента…. а вернее, от того, что в этот миг ни в его словах, ни в эмоциях, выписанных на лице, не было ни капли шутки)

(короткая пауза смущенности)

(невольно шумно вздохнула)

— А я же могу и на слове поймать, — с робкой улыбкой на лице, несмело прошептала я.

— А, может, я только того и жду…

(и снова замешательство — и вновь я невольно краснею, отвожу взгляд в сторону и молчу)

— Ладно, Патти. Давай, снимай обувь и гони мне свою ножки — будем разминать, устала, наверняка.

— Да мы же сидели сколько, отчего устала-то?

— И не затекли?

(коварно заулыбалась)

— Нет, ты точно что-то недоброе замыслил.

(рассмеялся)

— Увы, мисс, увы. Я всего лишь хочу довести вас двоих до места назначения в целостности и сохранности.

— Да ладно… — (уже едва не краснею — как представлю эту картину с "ножками")

— Не выделывайся, Патриция. Давай.

— А что люди подумают?

— Что моя мамочка немного устала. Хотя, лично мне, плевать, что они там подумают…

— Тогда уж и массаж спины, будьте добры, — едко захихикала я.

— С удовольствием.

— Черт, Марат, я же пошутила! — возмущенно завизжала я, когда тот, тут же придвинулся ко мне ближе и принялся за "лихое" дело.

— А я — нет. И хватит уже вредничать, а то конфетку не куплю.

— А конфетка вкусная?

— Очень-очень.

— Ну, смотри мне…

Глава Шестидесятая

В этот раз полет дался намного проще. Наверно, осознание того, что вот-вот — и мечта моя сбудется (интересно, будут ли фанфары и фейерверк, как бывает это обычно в мультиках? — шутка).

Мальта, отдых — лазурный берег, красивые ночи, луна… плескающееся своим отражением в волнах безудержного океана (кхм, моря — хотя, какая разница? всё равно не переплыву, и дна на средине ногами не достану — разве что шторм "подобрее" будет… или нет? — в общем, не-важ-но!).

Вот оно, воооот! Скоро, скоро, совсем скоро.

— Я, всё же думаю, что эту ночь мы проведем в отеле.

— Смеешься?

— Патти, когда мы приземлимся — уже будет явно не утро, да и не полдень. Чего спешить? Заселяться думаем же не на один день, и не на неделю.

— Зато сколько денег выбросим за эту… одну… короткую "ночь"!

— Сколько?

— Много!

— Тогда, может, на лавочке переночуем? А?

— Можно.

— Патти!

— Ну, что Патти?