Друзья

— Ямашта, чего застыл?! — крикнул тренер. И Ямашта принялся обреченно ходить перед воротами туда-сюда.

Сугита приготовился к нападению. Всем своим видом он демонстрировал, что для него это — детская забава. Немного выпятив подбородок, он откинул назад челку. Этот выпендрежный жест нехорошо подействовал на Кавабэ — у него начала дергаться нога.

— У тебя сейчас штаны спадут, — попытался успокоить его я. А он вдруг заорал страшным голосом: «Киийя!» и начал рубить воздух руками и ногами наподобие каратэ.

Гораздо более крупные, чем Кавабэ, пятиклассники захихикали. А я, вместо того чтобы крикнуть Ямаште что-нибудь ободряющее, типа «Держись!», «Давай!», «Не сдавайся», в самый нужный момент не нашел слов и только покачал головой — исход противостояния Сугиты и Ямашты был предрешен.

Какой-то четвероклашка упал и заплакал. Как мы ни старались, нашей команде никак не удавалось забить второй гол.

Сугита рванул к нашим воротам. Я — задний центральный защитник — приготовился к контратаке. Кавабэ упорно висел у Сугиты на хвосте, не отставал ни на шаг.

В этот момент немного в стороне, почти у самых наших ворот, я заметил пятиклассника из команды Сугиты. Он махал обеими руками, делая какие-то знаки Сугите, который пока находился на порядочном расстоянии от линии ворот.

— Перехват! — заорал я четвероклашке, нашему заднему правому защитнику, задумчиво ковырявшему в носу.

— Сугита, пасуй! — крикнул тренер. И тут же слева от меня просвистел мяч. Это был супердальний удар. Сугита не обратил на пятиклассника ровным счетом никакого внимания.

— Готовься! — крикнул я, обернувшись, и увидел побледневшего Ямашту — он стоял столбом у ворот. Глаза его были широко распахнуты — ни дать ни взять кот, ослепленный фарами приближающегося автомобиля. То, что произошло дальше, заняло буквально пару секунд, но я видел это как в замедленном кино — по кадрам: щух-щух-щух… мяч преодолевал сопротивление воздуха. На лице Ямашты отразился страх, потом его глаза остекленели, он крепко сжал губы и закрыл глаза.

— Чего стоишь? Нет, стой! Не двигайся! Лови-и-и-и-и-и! — отчаянно орал тренер. В следующее мгновение мяч прекратил свой полет, впечатавшись Ямаште прямо в лицо.

Отскочив от Ямашты, мяч сильно ударился о землю, бодро скакнул несколько раз и остановился в ногах у Кавабэ. Игроки замерли. Все смотрели как зачарованные на ярко-красную физиономию остолбеневшего Ямашты.

— Ямашта, ты молодец! Классно сыграл! — завопил Кавабэ и что есть силы пнул мяч.

— Славная у вас компания, мальчишки. Очень я вами доволен! — с чувством сказал тренер.

За ужином Сугита подошел к нам — мы втроем сидели рядком на татами — и посмотрел на нас с издевкой. Наверное, ему было очень обидно, что его команда проиграла — после эпизода с Ямаштой у нас словно открылось второе дыхание, и в итоге матч мы выиграли.

— Как это трогательно, вы даже в туалет втроем ходите… — Он делано вздохнул и заговорил громко, так чтобы было слышно всем: — Понимаю, понимаю… Одному до унитаза не добежать: кругом духи, призраки, чего доброго помрешь со страху по дороге.

Его прихвостень Мацушта будто только того и ждал.

— Мамочка, отведи меня на горшок! — тоненьким голоском пропищал он.

Ямашта моментально скис. Когда ему мячом заехало по физиономии, у него из носа пошла кровь, и он до сих пор сидел с ватой в носу.

Тренер, сидевший за соседним столом, расхохотался. Мне было неприятно — он как будто нас предал. Взрослые вообще иногда на редкость толстокожи.

— Что, боитесь духов, а?

Я вспомнил, что комната Сугиты была как раз рядом с туалетом. Наверное, прошлой ночью он нас засек.

— А ты, что ли, не боишься? — недобрым голосом сказал Кавабэ.

Смех и шушуканье, доносившиеся с соседних столов, не утихали.

— Нет, не боюсь, — сказал Сугита с видом превосходства. — Духов не бывает. И призраков тоже.

— А если бывают?

— Послушай, люди просто умирают, и все. На этом жизнь заканчивается. После смерти ничего нет, а следовательно, нет ни духов, ни призраков, ни оборотней — никого. Ад, рай — это все слабаки и неудачники придумали, чтобы хоть как-то себя утешить. — Сугита говорил все это очень медленно, тщательно выговаривая каждое слово, будто с детсадовцами разговаривал. Ужасно противный тип! Мне захотелось со всей силы дернуть его за тощий нос.

— Кому добавки мисо-супа? — в комнату вошла сгорбленная старушка с большой кастрюлей. Бабушка нашего тренера.

— Мне, пожалуйста! — Ямашта обрадовался возможности закончить перебранку с Сугитой и протянул старушке пиалу. Та, поставив кастрюлю на стол и присев рядом, от души налила ему супа, в котором плавали белые аппетитные кусочки рыбы.

Интересно, сколько ей лет? Восемьдесят? А может, девяносто? Или даже больше… По виду определить было невозможно. Старушка, натурально, была согнута почти вдвое, так что голова у нее оказалась на уровне живота. Она как будто принадлежала уже какому-то другому, надчеловеческому миру. Наверное, она была самым старым человеком, которого я когда-либо встречал в своей жизни.