Друзья. 25 лет вместе. Как снимали главный сериал эпохи

«Эпизод после Суперкубка» стал самым просматриваемым эпизодом в истории шоу с 52,9 миллиона зрителей, но вряд ли был идеальным способом представить шоу. Он был напоминанием о том, что второй сезон «Друзей» не был первым и никогда не будет. Первый сезон был неожиданным триумфом; сейчас же у критиков был второй шанс напасть на «Друзей», так как они имели перед собой «Эпизод после Суперкубка». С сюжетными линиями, которые были предложены в этом эпизоде, «Друзья» играли на руку критикам, придирающимся к примитивным моментам шоу. Некоторые из них были ответным ударом, свойственным любому популярному телешоу, но часть этих моментов была вызвана желанием «Друзей» все время угождать всем.

Оглядываясь назад, Крэйн понял, что «Эпизод для Суперкубка» был потрясающей возможностью, но его окончательный формат не совсем походил для шоу. «Друзья» занимали свое собственное место в американской поп-культуре, которое не только не нуждалось в каких-либо привлечениях известных актеров, но и могло быть попросту испорчено звездами, не достигшими уровня или популярности его главных героев.

Отчасти такое критическое положение «Друзей» объяснялось их репутацией точной копии «Сайнфелда», имитацией жизни белых англосаксонских протестантов[31]. Хотя «Друзья» были менее новаторской комедией, чем «Сайнфелд», некоторые детали их репутации были ошибочными. «Сайнфелд» был известен как полностью еврейское шоу, с его упоминаниями пасхальных куличей и неудачников Верхнего Вест-Сайда, но сериал маскировал своих явно еврейских персонажей под представителей других этнических типов. (Сомневаетесь, что Джордж итальянец? Я вас умоляю, его фамилия Костанза.)

«Друзья», наоборот, были более откровенны в отношении этнического происхождения своих персонажей, причем Рэйчел, Росс и Моника были связаны с евреями различных типов. (Росс и Моника должны были быть наполовину евреями.) Их еврейство особенно ярко проявилось в эпизодах с флешбэками, где Росс появлялся с шапкой курчавых волос, а Рэйчел – с ее носом до ринопластики; быть евреем в «Друзьях» означало быть немного странным и неидеальным.

* * *

Шоу было обязано регулярно меняться из-за указаний о том, что можно было упоминать по сетевому телевидению, а что нельзя. Одной из самых важных еженедельных задач Дэвида Крэйна была его беседа с отделом стандартов NBC. Он обычно отвечал на звонки в кабинете сценаристов, радуясь, что его сотрудники услышат лишь часть того, что требовалось для передачи их видения эпизода в эфир.

Крэйн вел переговоры о том, будет ли ему выделено одно слово «грудь» или два в диалоге какого-либо эпизода. Слово «мудак» было запрещено, но сказать «урод» было допустимо. На какое-то время NBC запретила в «Друзьях» использовать слово «пенис», но потом передумала и разрешила его снова. Два упоминания «пениса» были приемлемы, но три были недопустимы. Кауффман и Крэйн многому научились на канале HBO, но этот внезапный всплеск морали средней школы был разочаровывающим.

Можно ли показать Монику и Рэйчел ссорящимися из-за последнего презерватива в ящике туалетной комнаты? Можно ли показать упаковку от презерватива на прикроватном столике? Кауффман и Крэйн постоянно расстраивались из-за того, как сильно «Друзья» зависели от NBC, особенно по сравнению с «Сайнфелдом», который мог посвятить целый эпизод соревнованию по мастурбации. Первоначально Кауффман и Крэйну сказали, что различие между этими двумя шоу было во времени их выхода в эфир. «Друзья», выходившие в эфир до девяти часов, привлекали более молодую аудиторию, о которой NBC должна была помнить.

Даже когда «Друзья» перешли на 21:30 в конце первого сезона, отношение NBC к шоу почти не изменилось. Когда Крэйн стал обсуждать эту тему, руководители NBC сказали ему, что, привлекая более взрослую аудиторию, нельзя отталкивать более молодых поклонников «Друзей» вещами, которые могли бы вызвать у них дискомфорт.

В ответ «Друзья» вскользь затрагивали непристойные темы, избегая откровенного диалога, который мог бы повлечь трудности с отделом стандартов. «Друзья» совершили подвиг, показав секс повсеместным и всеамериканским, необходимым этапом в эволюции американского взрослого. Секс был океаном, в котором плавали персонажи «Друзей», причем реального изображения кадров секса избегали в пользу разговоров о нем. Беседа – это то, что больше всего нравится «Друзьям», а какая тема может быть лучшей для разговора, чем секс?

Интересно, что разговоры о сексе никогда не рассматривались исключительно как прерогатива мужчин в шоу. Женским персонажам «Друзей» тоже позволялось быть сексуальными. Дон Олмайер опасался, что зрители будут судить Монику за некоторую распущенность, но он неправильно понимал людей. Поклонники «Друзей» были довольны равными возможностями сексуального подтрунивания.