Друзья до смерти

Боденштайн смотрел, как две женщины разворачивают транспарант, и прочел: «В-8 уничтожит этот лес!»

— При этом будут вырублены тысячи деревьев! — Вторая девушка была блондинкой, в коротком топике с надписью «Нет В-8!» и джинсах со стразами. — Уничтожат ценные естественные биотопы и леса. В Кенигштайне резко повысится уровень шума и выбросов вредных для человека веществ.

Боденштайн вполуха слушал, что с миссионерским пылом вещали ему девушки. Он был знаком с аргументами противников В-8, но сам себя не относил ни к противникам, ни к сторонникам будущего автобана. Девчушки продолжали бомбардировать его цифрами и фактами.

— Мне жаль, но я очень спешу, — прервал их Боденштайн.

— Ясно, вам наплевать на наш лес! — крикнула брюнетка. — Главное, чтобы вы могли вдавить полный газ на своем толстозадом «БМВ»!

— Конечно, продолжайте поганить воздух двуокисью углерода! — подхватила блондинка.

Боденштайн хмыкнул. В его время юные защитники природы бегали в бундесверовских куртках, с намотанными на шеи палестинскими платками и нарочито немытыми волосами. А две голопузые конфетки, дочки состоятельных родителей Кенигштайна и окрестностей, выглядели так, будто утром час торчали перед зеркалом, наводя красоту. Наверное, сюда их привезли мамаши в сияющих полировкой «туарегах» и «кайеннах». Как изменились времена!

Если бы его не ждала оторванная рука в «Опель-Цоо», то он потратил бы время и объяснил бы этим нахалкам, что ему совсем не наплевать на уничтожение лесов. Вряд ли кто-нибудь лучше его знал эту местность — он вырос в старинном имении, которое находилось в долине между Руппертшайном, Фишбахом и Шнайдхайном. После того, как сам Оливер получил юридическое образование и начал работать в уголовной полиции, в имении остался только его младший брат Квентин, который продолжил семейную традицию и устроил в столетней усадьбе отличную загородную гостиницу. И Квентин ничего не мог поделать с В-8, которая должна была пройти менее чем в сотне метров от его усадьбы.

Через три минуты Боденштайн въехал в Кенигштайн. Все ремонтные работы на время футбольного чемпионата мира были приостановлены, вокруг фонтанов на высоких флагштоках полоскались бразильские флаги. Весь городок Кенигштайн возликовал, когда стало известно, что всемирно известные звезды бразильской национальной команды остановятся в отеле «Кемпински» в замке Фалькенштайн. Велико же было разочарование жителей, когда никто так и не смог увидеть на улицах городка ни одного латиноамериканского футбольного небожителя.

Доктору Кристофу Зандеру, директору «Опель-Цоо», было около сорока пяти, он неплохо выглядел — среднего роста, плотный, но не полный. Его рукопожатие было крепким, а взгляд — прямым. В темных глазах сквозила озабоченность.

— Надеюсь, что я ошибся, — он указал на охапку травы поблизости, — но боюсь, что эта штуковина — действительно рука.

Доктор Хеннинг Кирххоф вытащил из кармана пару латексных перчаток, натянул их и подошел к траве.

— Вы не ошиблись, — сказал он через секунду директору зоопарка. — Нет никаких сомнений, что это левая рука, принадлежавшая человеку. Она была отделена чуть выше запястья, и вовсе не с хирургической точностью.

Кирххоф вытащил руку из травы, чтобы получше рассмотреть ее.

— Кто обнаружил руку? — спросил Боденштайн.

— Работник слоновника, — ответил Зандер. — Как и положено, он вывел с утра животных из стойла в вольер, раздав им траву. Он понял, что что-то не в порядке, потому что слоны вдруг забеспокоились.

— Как вы думаете, — обратился Боденштайн к доктору Кирххофу, — как долго…

— Думаю, вы не ждете, что я прямо сейчас укажу точное время смерти, — перебил судмедэксперт, задумчиво разглядывая место, где рука была отделена от тела.

— Она принадлежала мужчине или женщине?

— Несомненно, это мужская рука.

Боденштайн с трудом смотрел, как Кирххоф обращался с найденной частью тела, обнюхивая ее. Он взглянул было на свою коллегу, но, к его изумлению, Пия смотрела не на руку и не на своего бывшего мужа, а на директора зоопарка, который стоял скрестив руки и, казалось, боролся с приступами тошноты.

— Сколько времени вам потребуется? — поинтересовался Зандер. — В девять часов придут первые посетители. К тому же мы ждем съемочную группу с телевидения.

— Бригада криминалистов для фиксации следов прибудет с минуты на минуту, — сообщил Боденштайн. — Как могла рука оказаться за оградой?

— Понятия не имею, — пожал плечами директор зоопарка. — Наверное, с травой. Каждое утро мы косим свежую траву на лугу за дорогой.

— Это могло бы все объяснить, — задумчиво покачал головой Боденштайн. — Но из этого следует, что могут быть обнаружены и другие части тела. Хорошо бы, вы попросили своих людей проверить нынче всю скошенную траву в зоопарке.

Зандер мрачно кивнул и вскоре ушел вместе с Кирххофом, унесшим руку.