Друзья и союзники Рима

— Юля, ну тебя на хрен! Мне тяжёлая промышленность первым делом нужна, она — основа всего, в том числе и этих твоих понтов, если уж бизнес на этом делать, а не просто в одном экземпляре сляпать и рассекать по улице, дразня прохожих, как ты об этом наверняка и мечтаешь. Хрен с тобой, мечтай, со временем и сделаем, но сперва — то, что важнее. А важнее — модернизация всей нашей жизни, а не одних только тряпок с бижутерией. Металлургия, инструменты, оружие, транспорт — вот это основа, а не всякая хрень. Я не против её, ещё раз повторяю, но всему свой уровень приоритетов и своя очередь. Промышленность для меня, сама понимаешь, впереди.

— Макс, ну я ж не против! Ты технарь, тебе виднее. Но в Карфагене ты всё это сделаешь и развернёшь гораздо быстрее и легче, чем среди испанских дикарей!

— Уже нет. Там я уже начал и основу заложил. Это во-первых. А во-вторых, текстильную мануфактуру я свернуть и вывезти отсюда ещё смогу, как и мой токарный станок, а как ты представляешь себе вывоз развёрнутой тяжёлой промышленности?

— А зачем её вывозить?

— Затем, что «Карфаген должен быть разрушен», — напомнил я ей, — Даже если нам и удастся спасти город, то только в качестве центра римской Африки — вместо Утики. Вот засядет на Бирсе римский претор или даже целый проконсул, город наводнят римские купцы, а за городом разобьёт лагерь римский оккупационный легион. И что я тогда смогу поделать среди стольких завидючих римских глаз? Серёга не писал тебе, на какое говно я исходил оттого, что вынужден городить под Оссонобой не настоящую промышленность, а показушный примитив, а саму промышленность ныкать подальше, у Лакобриги? Так там, в отдельном государстве, которое мы имеем в Испании, это прокатит, а тут, в подвластной Риму провинции — ну, я перспективу имею в виду — хрен оно прокатит. Ну и оно мне надо?

— Да фиг с тобой, Макс, размещай свою тяжёлую промышленность, где хочешь, но я же тебе о брендовом бизнесе говорю. То же золотое шитьё, допустим, которое у греков примитивнейшее, а ты, если как следует помозгуешь, то наверняка его технологию усовершенствуешь. Или «золотой» виссон, который дороже даже привозного китайского шёлка — ну, который здесь индийским называют. Ведь можно же придумать что-то, чтобы его заготовку удешевить? Или, если уж ты этим заморачиваться не хочешь, так краситель золотой для той же шёлковой нити изобрети — тоже роскошно выглядеть будет. А мы с Наташей такие новые фасоны для платьев напридумаем — римские матроны от зависти лопнут и всю плешь своим мужьям-сенаторам проедят! Или вот скульптуру возьми — греки на ней, казалось бы, собаку съели, но я тебе на моём телефоне несколько фоток современной скульптуры покажу — эти греки в осадок бы выпали от такого реализма, а о римлянах я вообще молчу. Причём, грекам-то этот уровень мастерства вполне посилен, просто неканонично это по их понятиям, и тут у нас, пока они на свой классический канон молятся и пылинки с него сдувают, все шансы опередить их и наш собственный бренд раскрутить. Так в Испании тебе этих греческих скульпторов днём с огнём искать, а в Карфагене их достаточно, а их финикийских учеников — ещё больше. Вот на это и надо переключаться самим и весь Карфаген переключать с экспорта зерна. Вот, взгляни-ка сам! — она включила свой аппарат, нашла и раскрыла папку с фотками, — Вот это «Афродита в садах» Каллимаха, а вот это — «Вирсавия» Бенджамина Виктора — сравни и почувствуй разницу, — и тут она показала мне ТАКОЙ образчик современной скульптуры того же примерно стиля, что членораздельных слов у меня не нашлось даже матерных — одни междометия, да и остальные наши прихренели…

— Законодатель мод, говоришь? — я призадумался, — Расписала ты этот вариант, конечно, красиво и заманчиво, но знаешь, что меня смущает? Такого рода законодатель брендовых мод в Средиземноморье, сдаётся мне, уже есть. И в архитектуре, и в тряпках с побрякушками, и в статуях с картинами. Город такой в Греции, не самый сильный и не самый крутой в политике, но по этой части очень даже знаменитый. Ты не напомнишь мне его название, а то я его что-то запамятовал, гы-гы!

— Коринф, конечно. Но к чему это твоё паясничание, Макс?

— А к тому, что подумай сама, за что он так круто пострадал? Что он, самым крутым основняком был в том Ахейском союзе или самым зачинщиком войны с Римом?

— Да нет, основняки там Сикион, Аргос и Мегалополь — как раз из него Диэй, один из лидеров антиримской партии. В Коринфе, правда, было то самое общеахейское собрание, которое и поссорилось с римским посольством, но вряд ли из-за этого. Скорее всего, ради грабежа — те же статуи, те же картины, на которые ты и намекал. Кстати, этого ты у Тита Ливия вычитать не мог — его книги про эти времена не сохранились. Слушайте все прикол! В общем, когда Луций Муммий, консул римский тогдашний, грабил Коринф и руководил погрузкой статуй с картинами, все сплошь штучные шедевры знаменитых мастеров, так он грозил солдатне, этой косорукой деревенщине, что если они что-нибудь сломают или испортят, то он их самих заставит сделать новые! Представляете?