Друзья и союзники Рима

Потом их стали спрашивать о возбуждающих блюдах и напитках, и тут снова большинство аулетрид оказалось на высоте, но затем настала очередь экзамена по поэтической импровизации, и в этом, конечно, оставила всех далеко позади та рыжая коротконогая Дельфина Мегалопольская. Остальные, конечно, тоже старались не отстать, но судя по реакции толпы у них преобладали не блещущие оригинальностью и довольно затасканные компиляции.

— У Дельфины, конечно, тоже заготовки, но собственные и сохраняемые ей в тайне специально к этому экзамену, — прокомментировала гортинка, — А вот сейчас — смотри и слушай внимательно и спрашивай всё, чего не поймёшь…

Начался экзамен по любовной магии. Когда спрашивали о заклинаниях и магических жестах, критянка улыбалась — ясно же, что не в них суть, и это так, для затравки. А вот дальше пошли вопросы, связанные с общей биоэнергетикой, и я то и дело просил Меропу разжевать тот или иной момент, а затем выпадал в осадок, когда по её пояснениям выявлял постоянные параллели с младшими ДЭИРовскими ступенями. Такой стройной и слаженной системы у этих недоведьм, конечно, не было, да и мистика явно преобладала над рационализмом современной школы, но многие элементарные приёмы — млять, ну почти один в один ДЭИРовские! И лучше всех по этой теме отвечала, конечно, показанная мне Аглея Массилийская. Ну, по теории-то ещё две ей буквально на пятки наступали, а вот когда пару-тройку практических приёмов потребовалось показать — тут они сдулись, и массилийка оказалась вне конкуренции. Ещё бы! Эфирка у ней — ого-го!

Внезапно я ощутил прощупывание собственной эфирки — сильное, напористое. Блокировав его на автопилоте, я затем вернул его взад, да ещё и с хорошими процентами — и тут, млять, кто-то энергетическим вампиризмом побаловаться любит! Охренели, что ли?

— Это не она! — шепнула мне критянка, имея в виду энергетически прокачанную шмакодявку, на которую я и не думал грешить. Ага, так и есть! Заметно напряглась, явно сдерживая позывы к кашлю, ихняя наставница по магии. Правильно, здесь тебе — не тут! Старая ведьма отступила за спины прочих наставниц школы, под их прикрытием как следует высморкалась, прокашлялась и зыркнула эдак оценивающе…

— Ты заметил это, римлянин? — поинтересовалась Меропа.

— Ещё бы! Если бы не её старость и сан — добавил бы ей сейчас, чтоб впредь неповадно было! — проворчал я, — Вампирят тут всякие, вконец обнаглели…

— Она просто хотела проверить твою силу по этой части, — пояснила гетера, — Может быть, теперь юной массилийке и повезёт…

— Что ты хочешь этим сказать?

— Теперь тебя могут посчитать как раз той добычей, которая ей не по зубам. Она — лучшая из всех как раз по этой части, и это помогает почти всегда — ну, если только не нарваться на такого, как ты. С тем стариком, с которым не смогла справиться я, она могла бы и справиться. И если бы ты был женщиной — наверное, тоже справился бы…

— Ну, спасибо! — хмыкнул я.

— Прости, не хотела обидеть…

— Не тревожься, я понял твою шутку. Ты думаешь, ей теперь могут поручить соблазнить меня?

— Могут, если ты будешь сейчас раздевать глазами не её, а кого-нибудь из наставниц помоложе, но в теле, и при этом лапать меня так, чтобы это заметили.

— А что тут невыполнимого, если девчонка вполне симпатична?

— Скорее всего, ваша встреча на симпосионе будет подстроена так, что её соперницами за твоё внимание будут красавицы поэффектнее и познаменитее её, а то, в чём она сильнее их, именно с тобой ей и не поможет. Если, конечно, ты сам не захочешь помочь ей. Но я была бы тебе ОЧЕНЬ благодарна…

— А какое тебе дело до её судьбы? Только не ври мне, ладно?

— Я ведь низшего разряда, и если она получит высший — у нас будут разные поклонники, и мы не будем соперничать с ней из-за одних и тех же ценителей умелой женской ласки. А вредить ей, как это любят делать другие, мне бы не хотелось…

— Ну, если так — это достойно уважения, и я над этим, пожалуй, подумаю, — я запустил руку в разрез её пеплоса выше пояса, ухватившись за верхнюю выпуклость, а вторую руку разместил на её крутом бедре, — Ну-ка, показывай, кого мне тут глазами пораздевать и НЕЗРИМО отыметь?

— Развратник, хи-хи! Вон ту наставницу по поэзии видишь? — она указала на довольно молодую бабу, но фигуристую, всё при ней, как говорится.

— Ты что, издеваешься? Она же коротконогая!

— На котурнах не особо заметно, да и кто на это внимание обратит? Она, кстати, очень популярна у себя в Арголиде…

— Да плевать мне на ваших эллинских извращенцев! У МЕНЯ «инструмент» на такую не встанет!

— А ты об меня им потрись, хи-хи! На меня-то ведь он у тебя встал! А её отымей НЕЗРИМО — уж с этим-то у тебя всё должно быть в порядке…

— Так удовольствия ж никакого! Давай-ка лучше какую-нибудь другую. Вон та, которая никого не спрашивала — кто такая?

— Она по танцам — как раз её я заменяла, когда она болела. Лицо у неё, правда…