Друзья и соседи

— Мы как-то в Звенигород ездили, — сказал я, и равнина и горки. Дивные места…

— Ладно, — сказал Костя, — ты знаешь номер его телефона?

— Всё-таки хочешь ему позвонить?

— Да-

— А может… не стоит?

— Стоит. Как его зовут?

— Анатолий Андреевич. Вот номер его телефона, но он…

— Что?

— Он догадается, что разговор был при мне.

— Не догадается.

Мы прошли в кабинет. Костя снял трубку и набрал номер. Ему ответила секретарша Зоя Алексеевна.

— Будьте добры, соедините меня, пожалуйста, с Анатолием Андреевичем. Кто просит? Его просит… — Костя назвал свою фамилию и после паузы сказал:

— Здравствуйте, Анатолий Андреевич! Извините, что побеспокоил. Дело в том, что под вашим руководством работает один мой старый-престарый товарищ…

Я стоял у окна и чувствовал, что краснею, а Костя говорил просто и свободно:

— Встретились мы с ним, посидели, расспросил я его о работе, о планах на будущее и узнал, даже не узнал, а, можно сказать, выпытал, что есть у него мечта переключиться на другой участок.

— В нашем же учреждении, — тихо подсказал я.

Костя понимающе кивнул.

— В вашем же учреждении. Да. Человек он способный. Что?… Да, вы правы, есть у него этот недостаток — робок до смешного. Если представляется какая-то реальная возможность ему помочь, очень прошу вас, Анатолий Андреевич, сделайте это во имя нашей с ним старинной дружбы. Спасибо. Спасибо… — Костя посмотрел в мою сторону и подмигнул. — У меня ещё одна просьба. Мне бы не хотелось, чтобы он узнал о нашем разговоре. Человек он самолюбивый, сразу взовьётся, скажет: зачем ты вмешиваешься? кто тебя просил? И так далее и тому подобное… Вы меня поняли?… Ну и прекрасно. Будьте здоровы.

Костя положил трубку.

— Всё. Надо бы тебя сейчас сгонять за коньяком, но поскольку ты у меня в гостях…

— Коньяк за мной, — сказал я. — Как он с тобой говорил?

— Нормально. Ты когда к нему собираешься?

— Завтра. Как говорится, по свежим следам.

— Так ты же ещё в отпуске.

— Какое это имеет значение?

— Прямо от него приезжай ко мне. Расскажешь, как и что.

— Будет сделано! — сказал я.

На следующий день я отправился к начальнику.

Зоя Алексеевна была любезней, чем всегда, и мне не пришлось томиться в приёмной.

Анатолий Андреевич был вежлив, тактичен и не подал виду, что у него состоялся тот разговор. Он пошутил, спросил, что новенького, после чего выслушал меня крайне внимательно, не перебивая, согласно покачивая головой.

— Хочу довести до вашего сведения, — сказал он непроницаемо серьёзно, — что о вас очень хорошо говорят… — он сделал паузу, хоть и короткую, но вполне достаточную, чтобы я снова оценил его тактичность, — о вас очень хорошо говорят в отделе.

— Приятно слышать, — сказал я.

Мне было легко. Я чувствовал ободряющее натяжение лонжи. Пока Анатолий Андреевич говорил о своём согласии с моими доводами, я вдруг подумал о том, что без Костиного звонка, без его сильной руки моё моральное удовлетворение от беседы с начальником было бы более полным…

— О чём задумались? — услышал я голос начальника. — Мне кажется, вы рассеянны.

— Что вы, Анатолий Андреевич, я вас внимательно слушаю, — ответил я, и мне стало даже весело от мысли, что в этом кабинете я могу позволить себе быть рассеянным.

Через десять минут всё было решено наилучшим образом.

Спустя полчаса я приехал к Косте с бутылкой армянского коньяка. Мы уселись в кабинете, и Костя потребовал, чтобы я доложил о результате визита к начальнику со всеми подробностями. «Среди человеческих недостатков, — подумал я, — честолюбие занимает не последнее место. Ты хочешь получить удовольствие от сознания того, насколько солиден твой вес и сильна рука. Слушай и радуйся. Это твоё право».

— Значит, мой звонок всё-таки сыграл некоторую роль? — спросил Костя, и я впервые услышал з его голосе почти нескрываемое самодовольство.

Я притворился, что не заметил этого, и ответил:

— Сам понимаешь.

— Ксения уже знает, что у тебя всё в порядке?

— Нет. Я не был дома и даже не позвонил.

— Сейчас же позвони, — строго сказал Костя, спустись, рядом с подъездом есть будка телефона-автомата.

— Я могу и отсюда… — начал я, и меня вдруг пронзило ощущение мгновенного броска куда-то назад, в юность, в компанию наших ребят с Котькой во главе.

— Отсюда ты пока позвонить не сможешь, — сказал Костя. — Уже неделю этот телефонный аппарат выполняет чисто декоративную функцию. Он ещё не работает. Его обещают включить не раньше вторника.

Я молчал. Я долго молчал и смотрел на Костю, как человек, внезапно разбуженный среди ночи.

— Какая же ты неблагодарная личность, — без тени улыбки на лице сказал Костя, — я сделал для тебя такое дело, я поговорил с твоим начальством при помощи неработающего телефона, и ты не бросаешься мне на шею с громким криком— «спасибо!». Давай-ка, брат, выпьем по рюмочке за человеческое достоинство, за скромность, за бодрость духа и за старую дружбу!..

Подарок

Сначала я получил письмо, потом, когда приехал а Москву, мы встретились с Марком, и я сказал ему:

— … Я очень ценю в человеке организованность, умение сосредоточиться и выполнить то, о чём его просили.