Друзья и возлюбленные

— И все-таки надо с ней поговорить. Правда.

— Она тебя живьем съест, милая. Ее острым языком можно хлеб резать.

Кэт отошла от окна и села за стол, сложив руки на скатерти. Строго посмотрела на программу скачек.

— Ради Бога, не транжирь деньги.

— Да не транжирю я! Всего-то семь фунтов поставлю.

— А может, — продолжала Кэт, — мне поговорить с мистером Брэдшоу? Он такой милый старичок. Вдруг она к нему пристает, а он из вежливости не может дать ей отпор?

Дуг пожал плечами:

— Попробуй, если хочешь.

— Вреда не будет. Я просто поинтересуюсь.

Кэт встала.

— Ты пойдешь к букмекеру?

Он посмотрел на часы.

— Через десять минут.

— Купишь пачку «Силк кат», хорошо? Чувствую, мне захочется курить после этого разговора.

Дэн пригласил Кэт Баркетт в свою чистую темную гостиную: шторы были наполовину задернуты. Играла музыка. Веселая и романтическая мелодия показалась Кэт знакомой. Она навевала мысли о кринолинах, балах и хрустальных люстрах.

— Извините. — Дэн подскочил к проигрывателю и снял иголку с пластинки. — «Веселая вдова», — виновато проговорил он. — Обожаю эту оперетту.

— Действительно, очень милая, — сказала Кэт. — Как вы переносите жару?

— Справляюсь вроде бы, — ответил Дэн и пододвинул ей стул. — Присаживайтесь, пожалуйста.

— Мистер Брэдшоу, я хотела поговорить с вами об одном щекотливом деле…

Он пристально на нее посмотрел. Миссис Беннет никогда ему особо не нравилась: то и дело лезла в чужие дела и причиняла всем массу неудобств. Он присел на краешек стула.

— О каком же?

Кэт поерзала. Мистер Брэдшоу представлялся ей милым добрым старичком, однако сейчас не был ни милым, ни добрым. И все же ее долг — следить за порядком в Орчард-Клоуз, и она не отступится.

— Насчет миссис Ситчелл.

Он не пошевелился.

— Слушаю вас.

— Видите ли… на нее поступают жалобы. От других жильцов.

— Жалобы? — повысил голос Дэн. — И по какому же поводу?

— Тут такое дело… Некоторые жильцы утверждают, что миссис Ситчелл ведет себя неподобающим образом: каждое утро приходит к вам в одной ночной рубашке и остается почти на час.

Дэн резко встал, чуть пошатнувшись. Он весь дрожал от гнева.

— Да как вы смеете…

Кэт тоже встала, примирительно подняв руку.

— Мистер Брэдшоу, не расстраивайтесь, пожалуйста! Я ведь не со зла говорю. У нас такое чудесное сообщество, мы все здесь друзья, и необя…

— Убирайтесь! — вскричал он. — Убирайтесь из моего дома!

— Простите, мистер Брэдшоу, мне очень жаль, я не хотела вас расстраивать…

— Но расстроили! Я никому не позволю оскорбить Ви, понятно? Никому! Она одна стоит всех вас, вместе взятых. В одном ее мизинце больше доброты, чем в вас! Не суйте нос в мои дела и убирайтесь отсюда!

Когда Кэт ушла, Дэн вернулся в гостиную и сел в свое привычное кресло. Он весь дрожал; ему было нехорошо, как будто разом притупились слух и зрение.

«Ви, — подумал он, — о, моя милая Ви!»

Отвратительная женщина, мерзкая, докучливая баба, эта Кэт Барнетт. Ничего святого! Взяла и испоганила их прекрасное чувство. Прекрасное и благородное. Он бы закричал, если б мог, но его ум затуманился. Потом резко заболела и онемела левая рука.

«О Боже, — подумал Дэн. — О, моя Ви!»

ГЛАВА 8

— Я считаю, что женщине не пристало строить из себя жертву, — медленно произнесла Диана Тейлор. Она сидела прямо напротив Джины, держа блокнот на коленях. — Жертвы очень быстро становятся жадными. Их нужды растут, и они заваливают окружающих бесконечными требованиями. Они влюбляются в самих себя.

Джина сцепила руки за головой.

— Вы сейчас обо мне говорите?

Психолог внимательно посмотрела ей в глаза.

— А как вы сами думаете?

— Иногда мне хочется вам врезать, — сказала Джина, опустив руки и подавшись вперед.

— Но вы считаете себя жертвой?

— Разумеется, считаю! Когда много лет живешь с человеком, который постоянно мотает тебе нервы, потому что иначе не может, так или иначе становишься жертвой!

— Только необязательно ею оставаться. Зачем помогать обидчику? Самое время это прекратить.

Джина вздохнула и взъерошила волосы.

— Каким образом?

— Для начала перестаньте так разговаривать. — Диана сидела очень спокойно, ноги вместе, юбка закрывала колени. — Не нужно считать и называть себя жертвой. Вы — самодостаточная личность, а не приложение к другому человеку. В конце концов, жертва — она всегда чья-то, а этот кто-то ушел. Может, вернете себе девичью фамилию? Купите новый дом? Живите для себя.

Джина поразмыслила над ее словами. Потом встала и подошла к окну, выходящему на супермаркет, стоянку и длинный ряд тележек. Она прижалась лбом к стеклу и мечтательно произнесла:

— Не считать себя жертвой, говорите? Джина Ситчелл… Джина Ситчелл, учитель музыки и английского. Как и прежде.

— Нет, — поправила ее Диана. — Как теперь.

Джина обернулась.

— Почему вы так говорите?

— Вам надо идти вперед. Спросите себя, зачем вы совершаете те или иные поступки. Если вам хочется вернуться в прошлое, спросите почему. И будьте честны с собой.

— Вы тоже так делаете?

— Да.

— Например?

— Например, зачем я разговариваю с вами, когда муж просил меня вести дела на рыбной ферме?

— И каков ответ?