Друзья и враги Анатолия Русакова(изд.1965)

— Он самый. Хулиган и воришка. Я на собственном опыте убедился, как опасны типы, подобные Пашке, куда они могут завести ребят. Таким, как Пашка, палец в рот не клади. На таких уговоры уже не действуют. Он и в историю с металлоломом втянул Мечика. Он запугивает ребят, не встречает отпора, вот и обнаглел. Я посоветовал Мечику собрать группу пионеров и комсомольцев… вроде тимуровской… Как я понимаю — они организовались. Конечно, и мне надо было найти время помочь хлопцам. Их не исключать, им помогать надо, а вы…

— Тимуровцы — это прекрасно… — Мать Мечика вдруг сразу заговорила доброжелательно. — Но я ничего не знала, а из мальчиков слова не вытянешь. Без вас не хотят рассказывать. Мы собрались в школе, звонили вам многократно, а потом решили, что вы скрываетесь от нас, и приняли меры.

— Какие?

— Вы сами виноваты. Вам надо было поскорее прийти и все объяснить… тогда мы бы не звонили заведующему районо и не подали бы заявление в райком комсомола.

— О чем?

— Ну… об исключении… — виновато сказала Колосовская. — Теперь я начинаю понимать — мы погорячились. А почему вы медлили?

— Днем работаю, вечером учусь.

— Сейчас же объясните все директору школы и секретарю райкома комсомола. И очень прошу вас, рассейте недоразумение и восстановите правду — Мечик был лишь слепым орудием в ваших руках.

— Мечик не слепой. Он не «орудие». Мечик славный, смелый, предприимчивый и смекалистый хлопец. Вы не осаживайте его зря. Не убивайте его веру в свои силы и возможности. И не беспокойтесь, ни за чью спину я прятаться не намерен. Если я виноват, то мне и отвечать.

— Вот теперь я вижу, что вы действительно порядочный человек.

3

Порфирьев был не один. Он пожал руку Анатолию, бросил:

— Ну и кашу же ты заварил!

— А ты бы разобрался, прежде чем бросаться словами!

— Садись, подожди.

Выпроводив посетителей, Порфирьев сел на край стола и, закуривая папиросу, сказал:

— Послезавтра в шесть будет расширенное бюро райкома. В повестке дня — работа комсомольцев-бригадмильцев. Речь пойдет о более активном участии комсомола в борьбе за социалистический общественный порядок, о борьбе с хулиганством. На тебя поступило заявление от группы мам о «русаковщине», требуют исключить тебя из комсомола.

— Уже знаю об этом от мамы Мечика Колосовского.

— А о том, что они «сигнализировали» секретарю райкома партии и он предложил мне расследовать это дело, ты знаешь?

— Не знаю! А надо ли разбирать это «дело», да еще на расширенном заседании?

— Замять не удастся. Заинтересовались многие: районо, горком комсомола…

Анатолий посмотрел в сторону и тихо сказал:

— Я и не предлагал «замять». Только зачем спешить? Я думал, что ты иначе к этому отнесешься…

— Давай внесем ясность! Не так надо было поступать с Пашкой Лопуховым. Есть и другие меры. Мог же Макаренко…

Анатолий не дал Порфирьеву окончить фразу. Он вскочил и горячо заговорил:

— Макаренко! И что это все прячутся за Макаренко, даже те, кто при жизни его ставили бы ему палки в колеса? Вроде Колосовской. А какие тогда были времена? Кто такие были беспризорные тех времен? Нам Иван Игнатьевич рассказывал. Были хорошие дети, жертвы послевоенной разрухи. Случайного вора перевоспитать нетрудно. Это сейчас и делают в колониях. А злостных рецидивистов из шайки… Да, преступники-рецидивисты иногда являются с повинной. А как прикажешь поступать с самыми злостными преступниками, вконец разложившимися ворами и бандитами, которые романтику наводят на воровскую жизнь? Советский гуманизм не в том, чтобы попустительствовать злостным преступникам-рецидивистам, а в том, чтобы избавить от них настоящих советских людей. Я даже не считаю злостного рецидивиста советским человеком!

— Ну, ты скажешь!

— Да какие же это советские люди! А мы жалеем таких! Советские, мол, люди! Посуди сам! Мало того, что он мешает людям строить жизнь, но и других принуждает к тому же. Значит, разлагает, учит быть паразитом в Советской стране, презирать труд. Ведь что такое паразит? Существо, живущее за счет труда других людей. Так может ли вор-паразит быть советским человеком?

Анатолий говорил горячо и страстно, вспоминая строчки из докладной записки в ЦК.

— Так ведь Пашка Лопухов не рецидивист! — вставил Порфирьев.

— Конечно, нет. Но он — орудие рецидивистов. Через него они вербуют, используют подростков. Но дело и в другом: Пашка прививает хулиганские нравы, хамство, мордобой, мат. Таких пашек надо тоже обезвредить, чтобы очистить советский мир от тех, кто заражает молодежь. Почему Пашка так развернулся? Да ему никто отпора не дает. Безнаказанность поощряет. Вот я и сказал Мечику Колосовскому — подбери ребят посмелее и дайте сообща отпор хулиганам. Пашки должны бояться не только милиции, но и простых советских людей, обычных школьников.

— Значит, ты не отрицаешь, что советовал это ребятам?