Друзья и враги Анатолия Русакова

…Отгульный день выдался горячий. Вернувшись домой и чуть передохнув — мать сегодня дежурила в больнице, — Анатолий трижды относил на кухню посуду в надежде встретить Корсакову. Наконец он ее увидел и спросил, когда вернется Валентин Петрович.

Она ответила, что сказать, когда он появится, совершенно невозможно.

— Эх, жаль! — вырвалось у Анатолия.

Антонина Алексеевна внимательно посмотрела на него, зазвала в комнату и спросила, очень ли ему нужен Валентин Петрович.

— Да так… — смешался Анатолий.

— От того, будете ли вы со мной откровенны, зависит, как скоро вы увидите Валентина, — тихо сказала она.

— А он в Москве?

— Большего я вам ничего не скажу. Но вы не стесняйтесь и говорите откровенно. Не беспокойтесь…

Анатолий рассказал о звонке Чумы, о его посланцах.

— Я сообщу Валентину. И вот что: ни о чем сейчас меня не расспрашивайте. И никому не проговоритесь о нашем разговоре. Валентин на днях вернулся, выполняет одно срочное секретное задание и даже не ночует дома. Я узнаю, когда он сможет с вами поговорить и сообщу вам.

4

На следующий день вечером Анатолий, немного волнуясь, шагал в школу. Он ожидал неприятных вопросов. Ведь теперь все узнали, за что он был когда-то осужден. Потом эта история с Шелгуновым, обыск, выпивка с ворами, подписка о невыезде… А объяснить всем, рассказать подробно — нельзя. Полковник запретил.

Но в классе его встретили так, будто ничего не случилось.

— Бодрее держись, старик! — услышал Анатолий шепот Онегина.

После занятий к нему подошла Людмила Зубавина. Если Анатолию нужна какая-либо помощь, они с Сергеем всегда помогут и советом и делом. Они готовы пойти в милицию или куда требуется. Анатолию они верят, он может на них рассчитывать.

На перемене Анатолий увиделся с Ушковым и спросил, как дела в «чертовой читалке». Ушков подмигнул: «Выясняю и разведываю».

Вернувшись из школы, Анатолий прошел на кухню, якобы поставить на плиту чайник, и вопросительно посмотрел на Антонину Алексеевну.

— Сегодня никуда не отлучайтесь, — шепнула она.

5

…Корсаков сидел в кресле и курил. Он показал папиросой на кресло рядом:

— Что так смотришь? Изменился?

— Давно не виделись…

— Рад меня видеть?

Корсаков был все такой же сухопарый, собранный, с точными, будто отработанными, жестами. Только выглядел усталым…

— Очень рад видеть! — искренне сказал Анатолий. — Я ведь…

— Не будем ворошить старое. И я рад тебя видеть… таким. Ты удивительно изменился. Анатолий Русаков, которого я несколько лет назад видел затравленным и исковерканным ворами мальчишкой, и ты — разные люди.

— Мне надо многое рассказать вам, — начал Анатолий.

— Учти, я многое знаю… Знаю, что бригадмилец детской комнаты милиции освободил Бориса Троицкого и его сестру из рук хулиганов и воров, двух из них задержал и передал милиции. Одному, по кличке «Цыган», удалось скрыться. Было такое?

— Было.

— И при этом Анатолий Русаков проявил инициативу, решительность, смелость. Правда, по неопытности он допустил кое-какие ошибки. Но о них после. Знаю, что Чума послал к этому бригадмильцу «полномочных представителей», чтобы вовлечь его в свою шайку, а если он откажется, то «ударить советским законом по зубам» и заодно, в назидание другим ворам, наказать за «активность». Правда, бригадмилец не проявил должной оперативности, не задержал посланцев Чумы.

— Я считал…

— Стоп! Скажешь позже. Впрочем, это получилось кстати, так как всякое постороннее вмешательство вне нашего плана — нежелательно.

— Они же увели Шелгунова! А с меня в милиции взяли было подписку о невыезде.

— Шелгунов жив и, как мне стало известно, вернется скоро в школу.

— Жив? Шелгунов?

— Да.

— А что же случилось?

— Вот это и хотелось бы знать. Ты с ним держись поосторожнее, как будто заранее не знал о его возвращении. Интересно, как он будет себя вести. То ли он провел Чуму мнимым согласием, то ли действительно согласился войти в шайку, то ли Чума решил его не вовлекать?

— Валентин Петрович, я пришел поговорить с вами. Надо что-то предпринимать. Чума очень опасен. Не только для меня — для всех. Хуже его нет. Это самый что ни на есть пережиток капитализма, отравляющий всех, с ним соприкасающихся.

— Откуда ты его знаешь?

— Я с ним в пересылке познакомился… — Глаза Анатолия загорелись мрачным огнем. — Он «приподымал» меня, воспитывал.

— Теперь понятно! Ну и повезло же тебе. Расскажи подробнее.

Опять Анатолию пришлось ворошить прошлое.

— Пожалуй, ты мог бы нам помочь. Скоро предстоит серьезная операция по ликвидации шайки Чумы, — сказал Корсаков.

Анатолий в волнении вскочил:

— Приказывайте! Если надо, я готов на время бросить работу, бросить учебу, дни и ночи следить за Чумой, лишь бы поймать его! Я читал Конан-Дойля о Шерлоке Холмсе. Я сумею!

Корсаков засмеялся:

— Ни в коем случае! Категорически запрещаю.

— Вы не доверяете мне?