Друзья и враги за Кавказским хребтом

Турецкое командование, поддержав это обращение, развернуло наступление на Баку. В его планы входил также захват Дагестана и Северокавказского Прикаспия, то есть районов Северного Кавказа с мусульманским населением. Для этого была создана спецгруппа турецких войск «Восток» (около 28 тысяч человек). А захват Баку возлагался на Кавказскую мусульманскую армию Турции (около 13 тысяч человек при 40 орудиях) и вооруженные отряды мусавистов (около 5 тысяч человек при 10 орудиях). Сосредоточившись к 10 июня в Гяндже, турецко-мусаватистские войска начали совместное наступление, в том числе на Дагестан.

Вооруженные силы Бакинской советской коммуны во главе со Степаном Шаумяном состояли примерно из 18 тысяч человек, 19 орудий, 3 бронепоездов, 3 гидропланов, 4 канонерских лодок и 3 вооруженных торговых судов. В Бакинском районе в составе коммуны находились до 13 тысяч человек, но половина бойцов была безоружна, у них было лишь 60 пулеметов. Из Советской России в Баку в июне прибыли 4 броневика, 13 самолетов, оружие и боеприпасы, а в июле — отряд Г.К. Петрова (около 800 человек при 6 орудиях), дополнительное вооружение, боеприпасы и обмундирование.

А противник перебросил к Баку еще 2 дивизии, и 20 июля турецкие войска из-за предательства командира 3-й советской бригады армянина Амазаспа без боя заняли Шемаху (неподалеку от Баку). В конце июля Л.Ф. Бичерахов, командовавший правым крылом советских войск, ушел со своим отрядом в Дагестан, оголив участок фронта в 32 км. 31 июля Кавказская мусульманская армия начала наступление на Баку, в тот же день в городе произошел государственный переворот, и 1 августа была установлена так называемая Диктатура Центрокаспия (меньшевики и ориентирующиеся на Запад националистические деятели).

«Диктатура Центрокаспия» призвала на помощь английские войска из Ирана, и уже 4 августа из Энзели (ближайший к Баку иранский порт на Каспии) прибыл английский отряд. На следующий день турецкие войска ворвались в Баку, но артиллерийским огнем и контрударом англичан войска Турции были выбиты из города.

Тем временем «Диктатура Центрокаспия» в ночь с 13 на 14 августа арестовала начавших эвакуацию деятелей Бакинской коммуны и разоружила пробольшевистски настроенные воинские части (около 3 тысяч человек). 17 августа в Баку прибыл 2-й английский отряд (всего в этом городе английских солдат в начале сентября 1918 года насчитывалось около 1 тысячи). Но турецкое командование, подтянув еще 3 дивизии, 14 сентября возобновило наступление с помощью мусаватистов (азербайджанских националистов). Англичане и части «Диктатуры Центрокаспия» покинули город, и 15 сентября турецко-азербайджанские войска заняли Баку, где произошли массовые погромы армянского населения.

Затем, в начале октября турецкие войска (свыше 4 тысяч человек) вторглись в Южный Дагестан и при поддержке местных мусульманских формирований заняли Дербент (6 октября) и расположенную на севере Дагестана Темир-Хан-Шуру (23 октября). Против интервентов и войск протурецкого «Горского правительства» вели неравную борьбу советские войска (6 тысяч человек) во главе с М. Дахадаевым и У. Буйнакским. Периодически их поддерживали белогвардейские гарнизоны в некоторых прикаспийских городах Дагестана.

Борьба против турецкой агрессии в Дагестане увенчалась успехом: по условиям Мудросского перемирия с Антантой (30 октября 1918) Турция вывела свои войска из Закавказья к 1919 году.

Однако планы Османской империи состояли в том, чтобы включить в свой состав как можно больше кавказских земель «с изволения» их населения. Но, например, от полного уничтожения армян, захвата теперь уже и всей Восточной Армении, то есть независимой Армении, спасло сопротивление, организованное народным ополчением во главе с офицерами царской армии. Оно остановило регулярную турецкую армию у пригородов Еревана благодаря победе в Сардарапатской битве (вблизи Еревана) в середине мая 1918 года.

«Грабеж, как занятие, пользовавшееся почетом на Кавказе, стал теперь обычным ремеслом, значительно усовершенствованным в приемах и “орудиях производства” — до пулеметов включительно. Грабили все “народы”, на всех дорогах и всех путников — без различия происхождения, верований и политических убеждений. Иногда сквозь внешний облик религиозного подъема хищным оскалом проглядывало все то же обнаженное стремление. Дороги в крае стали доступными только для вооруженных отрядов, сообщение замерло, и жизнь замкнулась в порочном круге страха, подозрительности и злобы», — вспоминал о 1918 годе на Кавказе генерал А.И. Деникин.