Друзья или любовники? (СИ)

— Она просто не рассуждала о том, как это выглядит со стороны. Не примеряла на себя твою роль, короче говоря. И я понимаю почему — ты на такие финты не способен. Дура она! — весьма пьяненько заявила я. — Ты такой классный, Яр! Всегда был классным. Будь ты моим, я бы от тебя ни за что не отказалась.

Что именно я изрекла, осозналось не сразу, а только когда Корнеев, засмеявшись, произнёс, взяв меня за руку и прижавшись лбом к тыльной стороне ладони:

— Разве, Алин? Отказалась ведь уже.

— Дык я в другом смысле… — пролепетала я, чувствуя, как по всему телу расходится тепло прямиком от того места, где ко мне прикасался Яр. Хотя какое это тепло? Настоящий жар.

— Во всех смыслах отказалась, Алин. Слушай… Давай всё-таки сделаем то, что я предлагал? Просто поиграем в карты. Если тебе не понравится или ты в процессе передумаешь…

Я не знаю, что это было, но что-то во мне вдруг сломалось. И сопротивляться больше не хотелось.

Может, виной коньяк, а может, мои собственные мысли. Я же последний час только и делала, что постоянно думала о том, как Яр выглядит без одежды. И да — я хотела это увидеть.

Никто ведь не заставит меня потом заниматься сексом, да? Я могу просто посмотреть на него, и всё…

— Ладно, — прошептала я, ощущая, как горят щёки. — Только давай сначала выпьем ещё по рюмочке. Для храбрости.

— А ты боишься? — Яр выпрямился, отпустив мою руку, и посмотрел на меня с такой безумной радостью, что я не удержалась от улыбки.

— Представляешь, да. Боюсь, — призналась я.

— Чего? — Корнеев поднял брови. — Я вроде не страшный.

Я поколебалась, но всё-таки признаваться не стала.

— Давай ещё выпьем, — сказала вместо этого. — А потом расскажу. Наверное.

— Хорошо, — легко согласился Яр.

34

Ярослав

Сложнее всего оказалось сдержать ликующий крик. Яр был так рад, что Алина наконец пошла навстречу, что действительно едва не заорал и не заключил её в объятия, внутренне ликуя от осознания: получилось! Точнее, почти получилось. Зная Алину, он допускал: она вполне может пойти на попятную, если в процессе испугается. Значит, не надо её пугать, нужно сдерживаться до последнего.

Алина, улыбаясь полной смущения улыбкой, одним махом выпила рюмку коньяка, закусила её лимоном, а потом поинтересовалась, глядя не на Яра, а куда-то вбок:

— А где… будем? Не здесь же?

— Нет, здесь неудобно, — покачал головой Корнеев. — Да и меня потом ещё больше начнут преследовать эротические видения, если мы на кухне будем раздеваться.

Алинка слегка истерично рассмеялась.

— Боже, на что я подписалась…

Ахтунг! Нужно скорее начинать игру, а то ведь Пирожок действительно скоро передумает. Единственное, на чём держится пока её согласие, — это выпитый коньяк, спасибо ему большое!

— Пойдём, — сказал Яр и, встав с табуретки, взял Алину за руку, потянул на себя, тоже заставляя встать. Замер на мгновение, ощущая, как бешено колотится сердце от близости девушки, и улыбнулся: — В другом месте нам будет удобнее.

— В каком?..

— Увидишь.

Алина шла за ним покорно и растерянно, пока Яр, по-прежнему держа её за руку, пробирался к спальне. Он в той комнате давно не был, но предполагал, что кровать там должна быть. Будет странно, если её не окажется.

Его задумку Алина разгадала на полпути и попыталась воспротивиться:

— Может, лучше на диване в гостиной?

— Сейчас посмотрим, — дипломатично ответил Корнеев. — Он у тебя узкий какой-то, а я хочу с ногами забраться. Давай сравним и подумаем, что лучше.

— Ну ладно…

Кровать в спальне Яру понравилась сразу: широкая, не диван, а именно кровать, застеленная зелёным плюшевым пледом, она стояла вплотную к окну, за которым ярко разгорался закат, золотя листву деревьев и окружающие дома.

— Вот! Здесь гораздо уютнее, — кивнул Корнеев. — Достаточно широко, чтобы не касаться друг друга, а сидеть на расстоянии. Есть и где карты разложить. Кстати! А карты-то у тебя имеются?

— Как ни странно, да, — вздохнула Пирожок и выпустила руку Яра. — Но они в той комнате. Ты пока располагайся. А я… сейчас приду.

— Нет, давай вместе пойдём, — возразил Яр, и Алина иронично улыбнулась:

— Боишься, что я передумаю, да?

— Именно. Отправишься в другую комнату в одиночестве, загоняться начнёшь, придёшь и заявишь мне: извини, Яр, пошли лучше чаю попьём с десертом.

— А хорошая идея, между прочим.

— Нет уж, Пирожок! — Корнеев погрозил бывшей однокласснице пальцем. — Так дело не пойдёт! Идём вместе и туда, и сюда.

— Какой ты настойчивый, Яр, — засмеялась Алина, но уже не истерично. — Ладно, пойдём. Правда, предупреждаю: я не умею играть ни во что, кроме дурака.

— Ничего страшного, я тоже, — хмыкнул Корнеев. — А нам ничего больше и не надо, вполне достаточно. Сыграем несколько конов, каждый раз проигравший по указанию победителя будет снимать с себя одну вещь. Честно скажу, что у меня их всего три — майка, джинсы и трусы. Даже носков нет, как видишь.

— У меня не намного больше, — пробормотала Алина, отчего-то покраснев. Из-за слова «трусы», что ли? — Точнее, на один предмет одежды. Думаю, ты догадываешься на какой.