Друзья или любовники? (СИ)

В принципе, это было предсказуемо. Она не могла сдаться, ещё не сейчас. И как только Яр вышел из кабинета тестя и прошёл по коридору, намереваясь повернуть за угол, чтобы оказаться в прихожей, а затем тихо выйти из дома — тем более, что он со всеми, включая Соню, уже попрощался, — Лиля выскочила из-за этого самого угла и, воспользовавшись эффектом неожиданности, повисла на Яре, крепко целуя его в губы и прижимаясь всем телом.

Он и сам от себя не ожидал подобной реакции — всё-таки раньше Лиля его сильно возбуждала. И если бы она сделала нечто подобное ещё месяц назад, Яр точно вспыхнул бы от желания, оттащил жену в туалет, который располагался тут же, за углом, и занялся бы с ней сексом.

Сегодня он тоже вспыхнул, но совсем не от желания — от раздражения и неприязни. Яру настолько хотелось уйти, что любую задержку — особенно такую! — он воспринимал не иначе как посягательство на свою жизнь и свободу.

— Лиля, б**, — негромко выругался Корнеев, отлепляя от себя жену, как прицепившийся к одежде репей. — Ты в своём уме? Мне в последнее время кажется, что нет.

— Яр, я хочу тебя, — прошептала Лиля, протягивая к нему руки несмотря на то, что Яр по-прежнему отстранялся от неё. Хотелось отпихнуть сильнее, но Корнеев не мог проявлять подобную агрессию к женщине. Хотя после того, как Лиля потёрлась грудью об его ладонь, которую он выставил перед собой, Яр был почти готов нарушить это правило. — Весь вечер смотрела на тебя и думала, как же я тебя хочу… Пожалуйста, пойдём! В туалет или в гостевую комнату. Или ты боишься, что твоя Алина узнает? Я ничего ей не скажу. Трахни меня, а потом уходи к ней. Я отпускаю!

— Ничего себе заявочки, — вырвалось у Корнеева сквозь нервный смех. — Ты на собственном опыте, что ли? Именно так себя и вела, наверное? Потрахаешься со своим любовником — а потом ко мне, да? Вы с ним, надеюсь, презервативами пользовались, или ты щедро делилась со мной его выделениями?

— Яр, — Лиля слегка поморщилась, но взгляд на мгновение отвела, и Корнеева затошнило. Видимо, не всегда она пользовалась презервативом. А зачем, правда? Лиля много лет пила противозачаточные. — Не надо, не думай об этом. Оставь всё в прошлом! Позволь мне доставить тебе удовольствие, пожалуйста. Обещаю, тебе понравится. Хочешь, попробуем кое-что новенькое?

— Не хочу, — искренне ответил Яр и, слегка отпихнув Лилю в подставленную под его пальцы грудь, пошёл дальше по коридору.

— Яр, я тебя люблю! — с отчаянием заявила жена ему в спину, но Корнеев не обернулся.

Только кулаки сжал, чтобы ни во что не треснуть сгоряча.

Как же они все его достали меньше, чем за сутки! Восемь часов вечера — то есть, Яр пробыл в компании с Лилей и её семьёй всего пять часов, а ощущение, будто целый год. Противно, мерзко и тошно.

Скорее к Алине, скорее! Корнеев был уверен — как только он увидит бывшую одноклассницу, ощущение гадливости уйдёт, и вновь захочется жить.

А завтра — в суд. Подавать документы на развод.

73

Ярослав

По пути к Алине пришлось всё-таки остановить машину на обочине и немного постоять, пытаясь успокоиться. Раздражал даже мобильный телефон, который непрерывно вибрировал на соседнем сиденье — Лиля что-то энергично написывала, — и Яр, схватив его слегка дрожащими от гнева руками, вырубил мобильник к чертям собачьим. Был соблазн вовсе расколотить аппарат, но Корнеев сдержался. Новый телефон — дикий геморрой. Покупка, перенос данных, настройка, привыкание… И всё это — из-за несомненной способности Лили и её семьи бесить его? Нет уж, не дождутся.

О выгоде предложения Аркадия Максимовича Яр совсем не думал. Чего там думать? Продавать принципы и совесть не в его характере. Для тестя, тёщи и Лили подобное в порядке нормы. Накосячил — откупись. Да, Аркадий Максимович высоко оценил косяк Лили, даже удивительно. Мог бы и не предлагать ничего подобного, а позволить им разбираться самим, а он вот решил поступить иначе. Неужели Яр настолько ценный зять? Корнееву до сих пор в это не верилось. Вокруг Аркадия Максимовича столько людей крутится, неужели не сможет найти среди них нового мужа для дочери? Послушного, без дурацкой чести и совести. И не морочить Яру голову!

Тестя было даже жаль. Вот Лилю — совсем нет. А Аркадия Максимовича — да. Отец жены Яру ничего плохого не сделал, по-своему попытался утешить хотя бы деньгами. Чувствовалось, что он зятя ценил и развода не желал. Как и Инга Михайловна — несмотря на её вечное «Ярик», Корнеев знал, что тёща его уважает. И что она совсем не одобряет поступок дочери.

Но несмотря на то, что Инга Михайловна и Аркадий Максимович Яру вполне нравились и он хорошо понимал, откуда растут ноги у их своеобразных попыток вернуть его в лоно семьи, принимать предложение тестя не рассматривал даже как вариант.

«Главное — не изменять себе», — так говорил его отец, и это правило было у Корнеева на особом счету. Он не мог поступиться своими принципами ради каких-то жалких денег. Ну ладно, не жалких — больших. Но это неважно. Деньги — не та причина, ради которой надо переступать через себя.