Друзья или семья (ЛП)

— Или они останутся, или я уйду, — сказала я, чувствуя, как ко мне возвращается уверенность. — Они останутся, или я расскажу полиции, что случилось. — Я понятия не имела, что бы могла сказать полиции, и знала, что не стану этого делать, но не хотела, чтобы мне говорили, что лучше для меня сейчас. Он прибыл слишком поздно, чтобы диктовать мне родительские правила.

Его глаза сузились.

— Отлично, — сказал он. — Просто оставайся здесь, пока я не вернусь.

Мои губы снова склеились, но я кивнула.

Он снова перевел взгляд на остальных, разглядывая семерых парней, окружавших меня. Он подбежал к машине, припаркованной посреди подъездной дорожки, затем сел в машину, завел мотор и уехал.

— Не прощаюсь ни с одним из них, — донесся до меня голос Натана.

Новая семья

Кота спал со мной в одной постели. Остальные валялись на полу, повсюду были разбросаны одеяла и подушки. За ночь я несколько раз открывала глаза, мне становилось тепло от того, что я вижу их здесь.

Мари была в своей комнате одна. Она возразила, что нам незачем оставаться, но я дала обещание отцу и сдержала его, как могла. Я не позволила Мари спать одной в доме, несмотря на то, что она принимала в этом участие. Никто не заслуживает оставаться в одиночестве. Не сегодня.

Где-то на рассвете звук удара металла о металл пробудил меня от сна. Кота что-то пробормотал рядом со мной, но сел, протирая глаза.

— Что это? — спросил он.

— Не знаю, — ответила я. — Пойду проверю.

Я наклонилась к краю кровати, поднимаясь на ноги. Когда я встала, я покачнулась, вздрогнув.

Кота встал, нашел свои очки.

— Я пойду.

Остальные устроились в ожидании на полу. Норт хмыкнул, перекатился на спину и зевнул.

— Я пойду.

— Это не Бугимэн, — решила я.

Я перешагнула через чью-то голову и на цыпочках подошла к двери.

Коридор был пуст, как я и ожидала, но выглядел странно сюрреалистично для меня. Я, спотыкаясь, спустилась по парадной лестнице, Кота следовал за мной, а Норт — за ним. Тени. Волна дрожи прокатилась по мне. Этого бы никогда не случилось, если бы моя мать все еще была в доме.

Я проверила спальню родителей. Она была в том же состоянии, что и прошлой ночью. Ни матери. Ни отца.

Я все еще думала о ней как о своей матери. Привычки было трудно сломать, но каждый раз, когда я это делала, память о том, что она не моя настоящая мать, не обновлялась сама собой. У меня не было другого понятия, чтобы назвать ее, и у меня не было никого, кто мог бы заменить это имя. У меня еще не было времени все это обдумать.

Стук продолжался. Норт указал на заднюю часть дома. Мы собрались на кухне и вместе двинулись к окнам, выходившим на задний двор.

Отец сидел во дворе, перед ним был разбит большой батут. Он сколачивал края вместе.

— Какого черта он делает? — Сказал Норт, зевая, и почесал грудь.

— Пойду поговорю с ним, — сказала я. — Оставайтесь здесь.

— Слушай, как она отдает приказы. Разве это не мило? — сказал Норт.

Кота нашел мою руку и сжал ее.

— Мы останемся, — сказал он. — Мы будем наблюдать.

— Как всегда, — сказала я.

Я оставила их на кухне и подошла к задней двери в задней части гостиной. Я почти не пользовалась этой дверью, но она вела на крыльцо во двор. Не думаю, что я была на этом крыльце с тех пор, как мы переехали. Из кухни его было слишком легко заметить.

Я смотрела во двор, наблюдая, как отец собирает батут. О чем он только думает? Что он здесь делает? Разве он не должен быть в больнице? Или на работе? Он все время работал. Что случилось?

Я открыла сетчатую дверь, чтобы выйти во двор. Мои босые ноги скользили по покрытой росой траве. Воздух был насыщен запахами рассвета: скошенной травы и духоты. В округе было тихо. Будний день. Люди собирались на работу или в школу.

Я вышла на середину двора и встала позади отца, пока он работал. Я наблюдала, шагнув в поле его зрения, чтобы он знал, что я здесь.

— Вчера вечером я был в супермаркете, покупал продукты для дома, когда обнаружил это на распродаже. Я всегда хотел одну из этих вещей, — сказал отец, не оборачиваясь. — Когда я был в твоем возрасте… Я не должен так говорить. Ты уже не ребенок. Когда я был ребенком, я часто умолял своих родителей об этом. Они сказали, что это опасно. Я бы разбил голову о металл.

На нем были те же темные брюки и то же поло, что и накануне. Его веки опустились. Неужели он не спал всю ночь? — Я хотел купить один для вас двоих раньше, но не нашел времени.

— Как она? — спросила я. И почувствовала раздражение. Он заставил меня остаться на ночь. Он лгал мне много лет. Теперь он уклонялся. Я устала от такого обращения.

Он вздохнул и положил молоток на ногу.

— Она все еще больна.

— Рак, — сказала я.

Он пристально посмотрел мне в лицо.

— Ты знала?

— Я узнала, — сказала я. — Пару дней назад.

Он поджал губы.

— Она так сказала?

— Нет.

Он снова повернулся к металлическим прутьям в своей руке и начал стучать.

— Знаешь, я как раз собирался тебе сказать. Я собирался выбрать день и объяснить это вам. Я думал, когда ты подрастешь…”

— Мне шестнадцать через пару недель, — сказала я ему.