Друзья из Сары-Тепе

— К сожалению, да. Дети правы, называя её «секретной», — текст зашифрован. Шифр, правда, пустячный, но всё-таки когда взрослые люди начинают пересылать в пограничный город шифрованные депеши, это, согласитесь, настораживает.

Борис Яковлевич взял записку и снова прочёл — ничего особенного. Тогда он сложил первые буквы каждого слова — ничего не вышло. Тогда он сложил последние буквы каждого слова — получилось! «Бери в дело приятеля».

— Прочитали? — спросил Дмитрий Фёдорович, кладя телефонную трубку — он звонил в Самарканд.

— Прочитал.

— Очевидно, речь идёт о какой-нибудь спекуляции. Фарманов, прозванный ребятами Пятнистым, — шофёр самаркандской торговой базы. Скорее всего, «дело» сработано, ведь с момента написания записки прошло две недели. Вообще, по всей вероятности, этим придётся заняться милиции, но сначала я узнаю, кому адресован «рецепт».

— Фарманов бывал у нашего хозяина.

— Ещё чаще он бывал у заведующего промтоварным магазином. И мало ли с кем он мог перемолвиться на гузаре. Ну да ладно. Утро вечера мудренее. Пока что Катюша зовёт нас пить чай.

Когда гости ушли, Дмитрий Фёдорович стал сам собираться в гости. Он побрился и надел новый галстук.

— Ты это куда на ночь глядя? Опять служба? — недовольно спросила Катька.

— Служба, да только не моя, а твоя.

У Катьки брови поползли кверху и скрылись за завитками кудрей.

— Хочу поговорить с Гульчехрой Хасановной о твоих делах. Должен же я знать, как учится и ведёт себя моя собственная дочь.

Катька опустила брови, опустила глаза и кончиком ноги стала выковыривать плиточку паркета.

— Вызовут, тогда и узнаешь, а раз не вызывают, значит, всё в порядке.

— Ох, и молодец ты, Катерина! Тебе б в погранвойсках служить. Действительно, что это я вдруг пойду к Гульчехре Хасановне? Люди скажут: «Начальник археологов приходил к коменданту погранучастка. О чём они говорили, мы не знаем, но после разговора комендант сломя голову побежал к учительнице. Какие у них такие дела завелись?» Мы лучше сделаем так: ты с утра попросишь Гульчехру Хасановну вызвать меня в школу. Идёт?

— Идёт.

— А сейчас давай погуляем часок перед сном.

— Вот это другой разговор, папка. И раз ты надел новый галстук, то я надену новые туфли.

Карлсону надели ошейник.

На другой день разыграли, как задумали. Катя сказала несколько слов Гульчехре Хасановне, та позвонила подполковнику Усову и попросила его зайти в школу, когда ему будет удобно. Оказалось, что подполковнику Усову удобно как раз сегодня и как раз во время большой перемены.

Разговор происходил в учительской.

— Я вызвала вас, Дмитрий Фёдорович, вот по какому поводу. Год Катя заканчивает неплохо, я бы даже сказала, хорошо, если бы не знала, что ваша дочь может учиться лучше. Я об этом говорю не потому, что считаю, что надо гнаться за отличной отметкой, а потому, что в Катином характере есть недисциплинированность и неровность. Катя часто позволяет себе являться в школу с невыученными уроками. Её выручают способности, умение схватывать на лету. Но не мне вам говорить, как необходим навык в постоянных занятиях.

— Я бесконечно благодарен вам, Гульчехра Хасановна, за то, что вы так внимательно пригляделись к моей девочке. Ведь я сам, увы, могу уделить ей два-три часа в сутки, а иногда и этого не могу.

Если в учительской кто-нибудь и пожелал прислушаться к разговору Гульчехры Хасановны с подполковником, то любопытный наверняка был разочарован. Обычная беседа классного руководителя с отцом ученицы — отметки, характер, дисциплина.

Поговорив ещё немного про Катю и про то, как благотворно на неё влияет дружба с Каримом Юлдашевым, Дмитрий Фёдорович рассказал Гульчехре Хасановне историю с запиской и попросил её узнать у Анвара, кому предназначался рецепт таинственного плова.

— При этом я прошу вас не испугать мальчика и сделать так, чтобы он не предупредил ни пославшего, ни получившего записку.

— Постараюсь помочь, Дмитрий Фёдорович. К тому же Анвара Уйгунова второй день нет в школе. Может быть, он заболел, а может быть… словом, я и без того собиралась зайти к нему.

На уроке истории, уже перед самым звонком, Гульчехра Хасановна спросила:

— Староста Юз, что с Анваром Уйгуновым?

— Не знаю, Гульчехра Хасановна. Может, болен.

— Кто знает?

Молчание. Севка и Карим обменялись быстрыми взглядами. Катя презрительно повела плечами — она не любила Анвара за то, что он был в хороших отношениях с Пятнистым.

— Тоня Шарипова.

Тоня даже не шелохнулась.

— Шарипова!

Севка толкнул Тоню-Соню локтем — она недовольно отодвинулась.

— Шарипова, я к тебе обращаюсь!

— Что, Гульчехра Хасановна? — Тоня-Соня медленно сползла со скамейки и взгромоздилась над столом.

— Ты, наверное, знаешь, почему Уйгунова нет в школе?

— Не знаю.

— Досадно. Я думала, что вы не только соседи, но и друзья.

— Раньше были друзья, теперь не очень.

— Почему?

— Не знаю. Он к себе не пускает и ко мне не приходит, а на большой перемене уроки делает. Когда же дружить?

— Хорошо, садись. Я к нему сама зайду.